Премия Рунета-2020
Калининград
+13°
Boom metrics
Звезды8 ноября 2019 16:12

Евгений Гришковец: В моем спектакле появилась тема страха перед государством

Популярный писатель, режиссер и актер ответил на вопросы "Комсомолки"
Гришковец представит новую редакцию своей культовой постановки.

Гришковец представит новую редакцию своей культовой постановки.

Фото: Александр КАТЕРУША

Знаменитому спектаклю «Как я съел собаку», который в свое время получил две «Золотые маски», исполняется 20 лет. Мы поговорили с его автором о том, как все начиналось, что изменилось в тексте и какой будет новая пьеса.

Живая легенда

- Спектаклю «Как я съел собаку» исполняется 20 лет. Это для вас много?

- Это очень много. Хотя по ощущениям – нет. Наверное, если бы я сыграл этот спектакль, записал бы его на видео и больше бы не играл, и прошло бы лет 15, то это казалось бы длительным временем. Так, я уже с 2007 года не исполняю спектакль «Планета» и мне кажется, что это было очень давно.

А спектакль «Как я съел собаку» в той или иной редакции я играю и играю, играю и играю. Исполнял его совсем недавно в Москве. А потом начнется тур, и с этим спектаклем я побываю во многих городах.

- Сколько же раз вы его исполняли за эти годы?

- Мы пытались посчитать, чтобы хоть как-то приблизиться к точности. Старались восстановить по документам, по старым записям, перепискам с прокатчиками в разных городах. Точно высчитать невозможно. Он сыгран мною больше 600 раз.

Я же начал делать его не как спектакль, а как некий монолог, даже еще без названия «Как я съел собаку». Тогда я не понимал, что это переродится в спектакль. Это было еще в 1998 году, до приезда в Калининград. А как спектакль он появился в 1999-м. Я его показывал в Центре Высоцкого в очень маленьком зале. Он долго ходил по Москве на аудиокассете. Люди из театральной среды, не зная, кто я, мне рассказывали, что появился некий Гришковец, которого никто не видел, и что он делает такой спектакль, на который невозможно попасть. «Как я съел собаку» был в течение года живой легендой в Москве. Чего только мне не приписывали… То говорили, что я приехал из Владивостока, то утверждали, что ребенком меня увезли в Америку и что я эмигрант. Легенд бродило много.

А потом в 2000 году был фестиваль «Золотая маска» и 26 марта, накануне Дня театра, мне на сцене Малого театра вручили «Золотые маски» председатель Союза театральных деятелей Александр Калягин и великий театровед Алексей Бартошевич. Это был первый случай, когда премию получил моноартист, да и не одну, а две в одни руки - в номинации «За инновацию в театре» и специальный приз критики. С этого момента началась другая жизнь.

Надо понимать, что сейчас «Золотая маска» в сознании людей и даже представителей театрального сообщества - это не то же самое, что было тогда. А тогда «Маска» имела вес золота. Меня же вообще никто не знал в регионах! Гастроли мы начали делать спустя полгода после вручения премии. Интернет еще не имел такого значения как сегодня. Достаточно было повесить афишу, на которой значилось: «Лауреат «Золотой маски». А у меня их было две. И люди покупали билеты, для них это было безусловным знаком качества. Сейчас можно написать все что угодно и поставить логотип «Маски», но люди не пойдут. «Золотая маска» стала премией некого театрального клуба, где есть свои герои, получающие призы год за годом. И так происходит на самом деле с любой премией.

- Вы попрощались и не играете больше свои спектакли «Планета» и «+1». А «Как я съел собаку» живет. Почему?

- Наверное, если бы был «ОдноврЕмЕнно» самым первым, я бы играл его. Но именно со спектаклем «Как я съел собаку» связано все чудесное, что случилось со мной. Именно эта работа перевела меня в категорию профессиональных деятелей искусств. С ним я появился, и люди его больше остальных вспоминают, потому что я удивил всех. Такого на сцене не было! Такого театра не было, который сделал я тогда, не зная, есть в мире такой театр или нет. Я же не знал даже того, что происходит в театральной России, не говоря уж о других странах. Я делал этот спектакль, потому что у меня не было других возможностей. Я был автором и исполнителем. Умел бы играть на гитаре – стал бы писать песни. Но петь я не умел, стихи писать не мог. Тогда, приехав в Калининград, у меня не было возможности и средств пригласить каких-то артистов, которые были когда-то в Кемерово, чтобы сделать с ними спектакль. А спектакли я делать привык и хотел их делать! Но кроме идеи и самого себя в качестве исполнителя ничего не было.

Я сделал этот спектакль и создал такой тип театра. Это всех удивило, а энергия удивления уникальна, мощна и неповторима. Больше я никого ни разу не смог удивить. Ко мне сразу привыкли как к человеку, который делает такие вот монологичные спектакли с такой степенью искренности. Остальные работы не вызывали уже такого удивления.

Так выглядела первая афиша «Как я съел собаку».

Так выглядела первая афиша «Как я съел собаку».

«Дочь придет на спектакль первый раз»

- Не будет «Как я съел собаку» и вы лишитесь своей визитной карточки?

- Этот спектакль я люблю и зрители, как выясняется, любят. И во мне есть силы его исполнять. Хотя сам спектакль сильно изменился, в нем нет некоторых сцен. Я не делаю мытье палубы, не говорю кучу вещей, которые есть в первом спектакле…

В «Как я съел собаку» самое главное не то, что вспоминает герой, а он все время вспоминает детство, а то, почему он в детство возвращается. Когда тебе 30 лет, ты наслаждаешься этими воспоминаниями, у тебя еще маленькие дети, за которыми ты наблюдаешь, вспоминая себя. А когда тебе за 50 и ты вспоминаешь детство, ты видишь уже пожилых родителей, повзрослевших детей, которые поступили в университет и уехали из родного дома. Ты начинаешь скучать по детям, которые выросли!

20 лет назад, когда я делал «Как я съел собаку», моему отцу было столько, сколько мне самому сейчас. Это другая причина вернуться к теме детства и вспомнить его на сцене.

Когда я начинал делать «Как я съел собаку» он был насыщен деталями и воспоминаниями о детстве, что потом у меня с невероятной легкостью украли представители «Камеди Клаб». Кто-то в чистом виде, стилистически, содрал это. Фразы «А вот как бывает…» или «А вот еще такая ситуация…», которые в «Камеди» используют постоянно – это мои фразы. Я вижу прямое повторение, прямые цитаты.

Был театр до «Как я съел собаку» и после. Этот спектакль повлиял на несколько поколений сегодняшних драматургов и артистов. Мало того, повлияло отчасти на немецкую и французскую драматургию. Я очень много выступал там в начале нулевых, все было переведено и очень много было поставлено спектаклей. В Польше меня называли новым сентименталистом. В то время, когда в фаворе была жесткая и брутальная антибуржуазная соцартовая драматургия, вдруг появился лирический голос, который говорил правду о том, что жизнь может быть прекрасной.

Так вот тогда, в самом начале у меня не было никакой причины думать на тему свободы и на тему страха перед государством. А сейчас она есть, и она есть в спектакле. Звучит тема непонимания того, что есть свобода и ее отсутствие, жажда ее. У меня не было в начальном варианте спектакля такой фразы: «Когда во мне возник страх перед моей страной и родиной? С какого возраста я стал бояться милиционера, ничего плохого не то, чтобы не сделав, а ничего плохого даже не подумав? Неужели страх родился вместе со мной?». Это о том, как человек ощущает страну и изменения в ней. В «Как я съел собаку» есть возможность менять интонацию в зависимости от того, что происходит в стране и с самим человеком. Этот спектакль – живой организм, который взрослеет и начинает стареть. Я очень надеюсь, что с этим спектаклем мы будем взрослеть бесконечно долго. В Калининграде зрители увидят как раз эту новую редакцию «Как я съел собаку».

- Вам важно ощущать зрителя? Вот 10 лет назад вы говорили: «Про калининградского зрителя я мало знаю. Слишком мал опыт общения с ним. В Калининграде я играл за 10 лет три раза на большой сцене драмтеатра и с десяток раз в Театре на Бассейной». Сейчас ситуация изменилась? Вы, кажется, играете раз в сезон.

- Даже два раза в сезон. Так что теперь знаю много. Конечно, калининградцы хоть и считают меня соседом, но ко мне относятся более требовательно, чем зрители в других городах.

- В зале в этот раз будут ваши родители, дети?

- Обязательно придут. Младшая дочь ни разу прежде не смотрела этот спектакль. Это для меня тоже особые ощущения. Всегда присутствие мамы, отца, жены, ребенка – не совсем правильная ситуация. Потому что для них я самый близкий человек, и не могу быть артистом или персонажем. И они для меня не просто зрители.

- Их присутствие вам мешает?

- Конечно, мешает. Я не могу это выпустить из головы. В этот момент я, может быть, излишне хочу им понравиться, а это неправильное желание. Нужно играть одинаково для всех, а не для кого-то конкретно. Задумано кривляться или говорить какие-то грубости и страшные вещи. А когда в зале сидит маленькая дочь или мама, эти моменты хочется сгладить, смягчить. А нельзя! Нужно делать так, как задумано.

Спектакль "+1".

Спектакль "+1".

Фото: Александр Подгорчук

Штампы зритель не заметит

- Вы 10 лет назад говорили: «Как режиссеру, мне нравится актер Гришковец, потому что я его знаю». А сегодня у вас, как у режиссера, есть претензии к Гришковцу-актеру?

- Есть кое-какие. Очень большой опыт – за два десятка лет сыграно 2 тысячи спектаклей. Есть наработанные штампы, от которых я хотел бы уйти. Но как режиссер я никак не могу заставить этого актера отказаться от них. Они прорываются, особенно в моменты, когда актер Гришковец уставший. Тогда на штампах легче сидеть. У меня их не много, честно говорю, но я их вижу.

- Расскажите о них.

- Это характерные жесты, которые я применяю, потому что знаю, что они эффективно работают, что зритель на них хорошо реагирует. Еще - закрепленные фразы и интонации, которые переходят из спектакля в спектакль. Штамп? Безусловно. Но когда я уставший и спектакль идет частично на автомате, я это применяю. Зритель не заметит. А я замечаю.

Чаще всего спектакли, в которых я уставший, зрителям нравятся больше других. Потому что я преодолеваю усталость, и часто мне не хватает голоса, я играю на надрыве. Это неправильно, но людям нравится видеть, как человек надрывается.

- Новые спектакли запланированы?

- Нет. Моноспектаклей пока не задумано. Я хочу зимой написать пьесу. Это будет театральная работа, которую я буду ставить в Москве или Петербурге. Есть предложения как от Театра Пушкина, так и от БДТ в Санкт-Петербурге. Режиссер Андрей Могучий даже на сборе трупы БДТ в начале сезона сказал, что я буду ставить этот спектакль с великой актрисой Ниной Усатовой. Я хотел бы! Это пьеса как раз про женщину такого возраста. Рабочее название – «Собрание сочинений». Спектакль о женщине за 60 и ее взаимоотношениях с детьми разного возраста. Пьеса будет написана только к весне 2020 года.

Евгений Гришковец после спектакля "Как я съел собаку".

Евгений Гришковец после спектакля "Как я съел собаку".

Фото: Александр Подгорчук

«Михалкова - это наша Мерил Стрип»

- Вы сейчас сниметесь в продолжении сериала «Обычная женщина». Нравится эта работа?

- Это второй и последний сезон. Здесь мой герой больше действует, есть даже элементы экшена. Он – хороший человек, который пытается быть благородным, но у него ни черта не получается. Мне интересно! Всю последнюю неделю мы снимали в больницах. Эта картина получила четыре ТЭФИ, имела грандиозный успех. И успех даже не финансовый, а имиджевый. Потому что даже формат этого фильма купили американцы, что с нашими фильмами бывает редко. Теперь такой же сериал они будут снимать у себя.

- У вас замечательные партнеры по съемкам: Татьяна Догилева и Анна Михалкова.

- Татьяна Анатольевна такой партнер! У нее был длительный перерыв в кино, и она сейчас, именно после роли в «Обычной женщине», снова востребована. У нее такая жажда жить и играть - современно, остро. Она видела все сериалы и все знаковые фильмы, которые можно было посмотреть с переводом на русский язык. И она мне сказала: «У меня было так много свободного времени, что я смотрела кино. А сейчас я хочу работать с современными режиссерами и играть так, как не играла раньше». И она здоровская! Ну а Анна Михалкова - это сейчас самая крупная актриса в своем возрасте. Это российская Мерил Стрип, когда она была за 40. Замечательные актрисы!

- Для вас это, полагаю, особенная работа и она стоит выше «Сатисфакции», в котором вы сыграли главную роль.

- «Сатисфакция» была большая цельная работа. А здесь я все равно играю эпизод, роль. «Обычная женщина» стал не только народным фильмом, но и имел интерес в киносообществе. Этот фильм посмотрели все. Столько похвал, сколько я получил по поводу этой роли, от кинематографистов я не получал никогда.

- Нет опасения, что второй сезон будет хуже первого, тем более, что Борис Хлебников не выступает уже режиссером, а лишь художественным руководителем проекта.

- Всегда есть такое опасение. Но это от меня не зависит. Можно сыграть фантастически, а кино не склеится, не получится. Многое зависит от монтажа и съемки, сценария в целом. У Бори проблемы со здоровьем и он не может быть режиссером, не может присутствовать на площадке. Но ни одного кадра в фильм не пройдет без его утверждения! На площадке с нами режиссер Наташа Мещанинова – давний напарник и соавтор Хлебникова. Творческая атмосфера на съемках остается прежней, хотя стилистика работы другая. А так – в сущности, картину создает та же команда, но Борис работает в отдаленном режиме.

Спектакль «Как я съел собаку» (12+) пройдет 14 ноября в Калининградском областном драмтеатре. Начало в 19:00.