По завещанию отца: Под Кандалакшей восстановят дорогу к братской могиле

В окрестностях Кандалакши много воинских захоронений. Но не ко всем путь близкий и легкий.

Фото: Мария ПАШЕНКОВА

Дорогу на Алакуртти идеальной не назовешь, но и разбитой тоже. Внимание больше обращаешь на красивые пейзажи за окном машины – места шикарные, то елки вперемешку с рябинами, то скалы, то реки.

Впрочем, многие приезжие не знают (чего не скажешь о местных), что есть и вторая дорога до села. Петляет она через леса. В свое время по ней ездили военные, а потом позабросили. Теперь же по ней колесят рыбаки, охотники, а 22 июня, в День памяти и скорби, поехали две машины: в первой глава Кандалакши Михаил Павлов, в другой – глава региона Андрей Чибис. Поездка была не праздной, а своего рода экспериментальной. Врио губернатора Мурманской области сам сел за руль, чтобы проверить, можно ли проехать по старой дороге или же есть риск застрять в месте, где сотовая связь ловит лишь на пригорках.

Несмотря на то, что место у захоронения глухое, сюда часто приезжают потомки павших воинов.

Фото: Мария ПАШЕНКОВА

Через болота и чащу

Дело в том, что этот путь очень важен – он ведет к одному из воинских захоронений, которых в окрестностях Кандалакши очень много. Местные волонтеры, да и не только, уже много лет жалуются, что здесь можно проехать разве что на танке, как более 70 лет назад, когда в этих местах шли бои. В администрации Кандалакши же говорили обратное: да, грунтовка в неидеальном состоянии, но внедорожнику покорится. Андрей Владимирович решил, что в данном случае надо увидеть все своими глазами. Поэтому по дороге раздора поехал сам.

Некогда у захоронения был госпиталь. Сейчас от него почти не осталось и следа. Дмитрий Пимянов показал Андрею Чибису, где находилось строение.

Фото: Мария ПАШЕНКОВА

В окрестностях погребено свыше 30 тысяч воинов. Точное число неизвестно, ведь здесь в годы войны стоял госпиталь, который потом был разрушен.

- Здесь идешь по костям, - говорят поисковики.

Часто могилу можно узнать лишь по небольшому холмику да кусту можжевельника – его специально сажали, чтобы не потерять захоронения. Впрочем, место не совсем дикое – здесь стоит монумент в память о павших. К нему часто приезжают родные солдат, чтобы почтить память дедов и прадедов. Вкруг памятника – таблички с десятками имен: несколько Смирновых, несколько Соловьевых…. Словно умирали семьями. Конечно, понятно, что просто однофамильцы, но кто ж знает.

Некоторые могилы хорошо видны. А некоторые - лишь холмики с кустами можжевельника наверху вместе надгробия.

Фото: Мария ПАШЕНКОВА

- Сюда ездят все лето и иногда осенью, - рассказывает Юрий Смирнова, который часто приезжает к монументу, здесь захоронен его дед Иван Николаевич. Найти его удалось только после рассекречивания архивов КГБ. - Бывают из Вологды, Москвы, Калининграда. Однажды ехал здесь – машина с московскими номерами застряла, легковушка. Помогал вытаскивать. Водитель на форуме спросил, сможет ли проехать, и кто-то «добрый» сказал, что сможет. Сюда только на внедорожнике.

В День скорби погода была противоречивой: то солнце выглянет, то тучи нахмурятся. Когда мы ехали к Алакуртти, небо прорвало и полил сильный дождь. Дорогу на захоронение быстро размочило.

Проехать к воинскому захоронению можно только на внедорожнике.

Фото: Мария ПАШЕНКОВА

Ехать по ней пришлось более чем аккуратно. Есть участки с мостками – стволы деревьев укрывают канавы. Дерево уже почти превратилось в труху: укладывали его еще военные много лет назад. Сейчас дорога им не интересна, и за ней никто не следит. Один из самых сложный участков – острые камни на подъеме.

- Это еще шоссе, Андрей Владимирович, - говорит Юрий Смирнов. – Дальше – хуже.

Есть места, где повалены деревья. Еще один участник эксперимента, активист Дмитрий Пимянов выходил из «УАЗика» с бензопилой и убирал препятствия. Смотришь по сторонам – поваленных деревьев сотни. Словно огромный медведь прошел по чаще. Оказывается, не просто так склонился лес к земле.

- Здесь прошлым летом незаконную рубку устроили, - продолжает рассказ Юрий Смирнов, который это место знает как свои пять пальцев. – Приезжали на бульдозерах, забирались поглубже, чтобы не видно было. И рубили.

Следы от тяжелой техники не заметить трудно – после нее в лесу остались проплешины.

Сжигая мосты

Любители халявы здесь не в новинку. Не только за древесиной идут сюда нечестные на руку. Много и браконьеров. Из-за них и приходится ехать по этой дороге.

- К захоронению вела другая дорога. По этой мы делаем круг, чтобы приехать к памятнику. Есть короче путь и проще. Но он шел через воду и мост. Этот мост сжег рыбнадзор, чтобы браконьеры не ходили. И теперь дорога заканчивается тупиком, - объясняет глава Кандалакши и подведомственной территории Михаил Павлов.

Мимо болот и озер по петляющей грунтовке все-таки добираемся до памятника. Здесь тишина - только слышно кукушку. Слышали ли ее бойцы госпиталя, мечтали ли, что выживут, вернутся домой и проживут еще долго?

У мемориала лежат венки, на столике рядом – перевернутые гранитные стаканы. Видно, что здесь ходят люди. «Никто не забыт, ничто не забыто» - гласит надпись на памятнике.

- Каждое лето беру краску и еду сюда подправлять фамилии. Таблички хорошие, но из-за погоды краска портится, и фамилии нельзя прочитать, - рассказывает Дмитрий Пимянов.

Имена павших бойцов выбиты в металле вокруг всего монумента. Каждую букву красной, словно кровь, краской Дмитрий пишет от руки кисточкой. Говорит, что на такую работу уходит больше месяца.

По документам дороги нет

Одна плита отличается от остальных – черная, она сделана из гранита. Ее установил Юрий Смирнов, на ней же написана фамилия его деда. С годами металл совсем испортился, поэтому пришлось менять. Глава Кандалакши мечтает – скоро все плиты будут такими, поиск компаний, которые могли бы выделить на это деньги, уже идет.

- И на дорогу мы искали. Посчитали, нужно почти три миллиона рублей, - говорит Михаил Павлов.

- В чем проблема? – поинтересовался врио губернатора Андрей Чибис. – По дороге проехать можно, но ее надо привести в порядок. Укладывать асфальт, конечно, не надо.

- Мы рассматриваем вариант, что надо осушить дорогу, выровнять ее и засыпать. Велись переговоры с Северным флотом, «Мурманскавтодором». В целом, договоренности есть, но проблема в том, что по документам этой дороги нет, она никому не принадлежит, - пояснил Михаил Павлов.

Местные власти и рады бы все поправить, да боятся гнева контролирующих органов. Бывшего главу Алакуртти Степана Оленича в свое время наказала прокуратура за нецелевое расходование средств – он выделил краску из запасов на обновление памятников. А оказалось, не имел права. Хотя захоронения зарегистрированы, есть карты для туристов с указанием, где и что расположено.

У Юрия Смирнова здесь похоронен дед Иван Николаевич.

Фото: Мария ПАШЕНКОВА

- Давайте все равно действовать, даже если так. Дорогу надо привести в порядок, людям важно иметь возможность приехать и почтить память родных. Ведь что у нас главное? Никто не забыт, ничто не забыто, - расставил акценты Андрей Чибис.

Для Юрия Смирнова такие слова более чем важны. Дело в том, что его отец Василий Иванович много лет добивался, чтобы дорогу к захоронению привели в порядок.

- Две с половиной недели назад отца не стало. И он мне завещал, чтобы я не бросал это дело, добился хорошей дороги. «Все, что я не доделал, доделайте за меня», - написал он в письме, - объяснил врио губернатора Юрий Васильевич. – И я хочу все доделать. Ведь в Алакуртти приезжаешь, там немецкие захоронения в хорошем состоянии, в Мурманске кладбище интервентов – тоже. А наши воины?

Была у местных поисковиков еще одна смелая идея – вынести плиты с именами погибших воинов от памятника к мемориалу Верманский рубеж, что тоже находится на трассе Кандалакша-Алакуртти. Все-таки туда доехать гораздо проще, особенно пожилым людям. Но на одну плиту помещается примерно 30 имен, а увековечить надо память почти 30 тысяч солдат. Где все это разместить?

Была идея вынести плиты с именами бойцов к мемориалу Вермана. Но для них надо очень много места.

Фото: Мария ПАШЕНКОВА

Кандалакшане надеются, что привести в порядок дорогу и мемориал смогут уже в этом году. Ведь теперь за нее взялись и власти, а осенью исполнится 75 лет с момента освобождения Заполярья от немецко-фашистских захватчиков. Чем не дата и не повод?

Вердикт врио губернатора был таков: дорогу надо улучшить, чтобы действительно никто не был забыт.

Фото: Мария ПАШЕНКОВА