Эксперт Гаагского трибунала Елена Гуськова: Развал России Запад репетировал в Югославии

Судьба экс-президента Югославии Слободана Милошевича (на заднем плане) была предопределена. И все в Гаагском суде это знали... Фото: Michel Porro/Getty Images

Смерть этой организации никто не заметил. Запомнились только предсмертные судороги - пожизненный приговор сербскому генералу Ратко Младичу и гибель хорватского подсудимого Слободана Праляка, который на глазах у всех выпил яд. И вместо того чтобы раздать друг другу медальки и выпить шампанского на прощальном банкете, вся судейская братия потрясенно замолчала...

Через неделю главный судья Кармель Агиус все же выдавил из себя слова для финального пресс-релиза: трибунал-де «необратимо изменил ландшафт международного гуманитарного права». Это точно: убедившись в его предвзятости по отношению к отдельно взятым национальностям и странам, в международное право теперь и правда мало кто верит. И вот наконец объявлено: Гаагский трибунал официально закрывается 31 декабря.

- Рано радуетесь, - иронично прокомментировала этот факт на Радио «КП» (97,2 FM) доктор исторических наук, руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН Елена Гуськова, которую несколько раз приглашали в Гаагу выступать в качестве эксперта. - Уже придуман механизм продления существования всего этого аппарата судей, не желающих расставаться со своими зарплатами. (В среднем судья получает 160 тысяч долларов США в год плюс всю оставшуюся жизнь пенсию размером в полоклада. - Авт.) Называться он будет «Остаточный механизм» и продлится столько, сколько потребуется для рассмотрения всех апелляций. Еще года три-четыре...

Приговор пишется в Вашингтоне

Гаагский трибунал по бывшей Югославии, созданный в 1993 году решением Совбеза ООН, - образование незаконное. Совбез как исполнительный орган создавать такие организации права не имел. В мире проходило огромное количество войн, а трибунал почему-то был создан лишь для одной страны. Конкретно для одного народа - сербского (см. графику).

- Но Россия ведь тоже проголосовала за его создание?

- Такая у нас была тогда внешняя политика… Наш «министр их иностранных дел» Андрей Козырев мечтал, чтобы мы стали наконец-то европейской демократической страной. Прошло совсем немного времени, и зазвучала идея, что с помощью этого механизма можно наказать и русских. Но сделать этого не удалось. Во-первых, сербы повели себя в трибунале не так, как ожидали те, кто этот институт планировал. Во-вторых, Россия изменила свою политику - деятельность трибунала моральной поддержки больше не получает.

- С какого момента вам стала очевидна его предвзятость?

- Меня пригласили быть научным экспертом на защите генерала Галича, начальника штаба армии в Республике Сербской. Необъективность трибунала чувствовалась буквально во всем: обвинителем у генерала была женщина из какой-то индийской деревни, которая вообще не понимала, о чем идет речь. (Места в Гаагском трибунале распределяются так же, как в Совбезе ООН: 3 человека от Африки, два от Латинской Америки, три от Азии, 5 от Европы и США и 2 от Восточной Европы, включая Россию. - Авт.) Она мне задавала такие глупые вопросы, что даже судьи, которые были настроены антисербски, делали ей замечания. Очень скоро ты начинал понимать, что твои усилия ни к чему не приведут, потому что заранее известно, кого осудят и на сколько лет, а сам приговор наверняка пишется в Вашингтоне.

Только факты

Фото: Дмитрий ПОЛУХИН

Чувство миссии

- Об экспорте «цветных революций» известно до мельчайших деталей. А не увидели ли вы технологичность в истории с распадом Югославии?

- Естественно, что в такой большой многонациональной стране, где было 6 республик и жило огромное количество народов и народностей, существовали внутренние условия для распада. Некоторые югославские республики стремились к независимости, но открыто об этом никогда не говорили. Кризис разжигал Запад, прежде всего США, а сепаратистские движения поддерживала Германия. Есть документы, которые говорят о том, что еще в середине 70-х существовал план: что делать с Югославией после смерти Иосифа Броз Тито? И самой главной задачей было не допустить, чтобы православные народы обратили свой взор к России. Для этого их и нужно было рассорить.

Примирить республики было возможно. Что должны были бы сделать европейские организации? Сказать: дорогие друзья в Хорватии, Словении, Сербии, Черногории, Македонии, если вы хотите разойтись, договоритесь-ка сначала о том, как будете делить имущество? Всего этого сделано не было. И именно поэтому так жестоко, жестко и кроваво распадалась Югославия.

- Если бы сейчас существовало мощное государство южных славян, ситуация в Европе была бы другой...

- Поэтому страну и разрушили. Складываем и вычитаем Югославию, а в уме-то остается Россия! Нельзя было наступать на Москву, оставляя за спиной славянские братские народы, которые никогда не стреляли в русских и всегда знали, что Россия встанет на их защиту. Эта историческая составляющая непонятна американцам.

- Когда до сербов дошло, кто является кукловодом?

- Не сразу. 30 мая 1992 года были введены санкции против Сербии и Черногории. Было прекращено железнодорожное и авиасообщение, нельзя было посылать посылки и письма. Перестали поставлять лекарства и комплектующие для фабрик и заводов. И в то время, когда военные ушли из общей Югославской народной армии (словенцы в Словению, хорваты в Хорватию, мусульмане в Боснию и Герцеговину, албанцы в Косово), сербы все еще пытались защищать общие границы государства… Это неосознание ситуации длилось фактически до конца 1992 года.

- России есть чему-то поучиться после югославского кризиса?

- Мы не должны думать, что объединяющаяся Европа - это то справедливое будущее, к которому нужно стремиться. Главный урок, который россияне усвоили, в том, что мы знаем, как можно по югославскому сценарию разрушить страну, и постараемся такого не допускать.

СПРАВКА «КП»

Елена ГУСЬКОВА, доктор исторических наук, руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса. Единственный иностранный член Академии наук Республики Сербской. Ответственный редактор 35 книг по истории Югославии и автор более 550 научных работ. Работала научным экспертом по Балканам в штабе миротворческих сил ООН в Загребе, привлекалась в качестве эксперта в Гаагском трибунале по бывшей Югославии.