Минутка эпох

Наш колумнист рассуждает о том, почему бабушки больше не зовут внуков из окон за пять минут до начала любимой передачи

Фото: Михаил ФРОЛОВ

Когда я был крошка, в телепрограмме всё возвышенное и захватывающее было обведено ручкой. Зрелищный героизм и чудеса были в дефиците и в цене. За пять минут до начала богатырей, или мушкетёров, или (это вовсе праздник жизни) фантастики бабушка звала нас с братьями из окна.

Современнику нужно проявить определённую ловкость, чтобы увернуться от охотящегося за ним потока высококачественных впечатлений. Возвышенные (действительно возвышенные, без иронии) ролики, прекрасные тексты на житейские и экзистенциальные темы, мечтательные подборки невероятных ландшафтов. Каждый из них в прежние времена сделал бы мне не день, но неделю и месяц, и отзывался бы потом годами.

Сейчас это ежедневный кормовой бисер, который забывается спустя десять минут после того, как ты им восхитился и поделился.

И это я ещё не поминаю килотонны шлака, имитирующего чудеса, возвышенность и мудрость, но являющегося латексным заменителем. Он тоже вертится вокруг человека и норовит пробраться в глаза и уши и полакомиться его временем.

...Многие с удивлённой тревогой констатируют странное отсутствие у детей того сжигающего любопытства, которое помнят они сами. "Рассказываешь — слушают", — говорят они. — "Перестаёшь рассказывать — не преследуют и не додалбывают вопросами".

Дети не перестали быть любопытными и не перестали создавать миры. Просто сегодня у них под рукой столько материала, что самое восприятие его природы ими изменилось.

Впрочем, воспитание человека не прекращается никогда, и восприятие большинства взрослых также перевоспитано агрессивным изобилием образов и сведений.

Я никогда не скрывал своей технофобии и ренегатства, поэтому сообщаю: описанное выше — дурно. Это плохо для человека и плохо скажется ещё на Человечестве. Чрезмерное и бессистемное изобилие активно нападающих на человека образов и сведений, бомбардируя восприятие, делает его твёрдым и плоским. Вместо пронзающих глубины психики редких, но сильных впечатлений и мыслей, образующих в нас психический скелет и биографическую хорду — мы видим закуклившееся бессознательное, обросшее защитной скорлупкой и тёмное, неокультуренное, дикое, руководимое инстинктами внутри.

Возможно, в этом и состоит механизм т.н. "вторичного одичания", свойственного передовым странам, в котором аппараты саморегулирования заменены внешними, то есть совесть эффективно заменяет уголовный кодекс и камеры слежения.

Современники с ослабленной внутренней моделью Вселенной, в которой волшебный механизм мироздания и собственной биографии в нём заменён на мешок сувениров — могут существовать лишь в экзоскелете внешнего принуждения.

Поэтому, видимо, так велик в наиболее передовых странах зазор между воспитанными в частных школах и воспитанными телевизором, пока родитель-одиночка вкалывает на двух работах. У первых отнимают смартфоны и заставляют читать бумажные книги, искусственно опрокидывая их в мир "дефицита впечатлений". Их заставляют выращивать себе внутренние хорды.

Вторые однажды выигрывают в лотерею миллион фунтов и коронуются как "короли чавов (т.е. жлобья)", начиная покупать себе толстовки в брюликах. Первые уже тысячу лет распевают о вторых куплеты Бертрана де Борна про нрав свиньи мужик имеет, жить достойно не умеет. Поэтому, кстати, им плевать на культурный, расовый и этнический состав ползающего под ногами жлобья в толстовках и кроссовках. Они живут внутри своего мини-народа, где за большие деньги вполне успешно воспроизводят свою культуру.

Мы не желаем себе такого будущего. Поэтому агрессивное изобилие сведений и образов, обманчиво представляющееся "миром свободы саморазвития", должно быть осознано нами как угроза.