Михаил Горевой: «В Голливуде не воруют такими масштабами, как в российском кино!»

Фото: Татьяна ПОДЪЯБЛОНСКАЯ

14 декабря воронежские зрители увидели инсценировку знаменитой повести Джона Стейнбека «О мышах и людях». Одну из главных ролей в постановке сыграл известный актер и режиссер Михаил Горевой. Тот, что играл безумного русского ученого в «бондиане» «Умри, но не сейчас», а теперь засветился с самим Томом Хэнксом в новом психологическом триллере «Шпионский мост» у Стивена Спилберга, который идет в российском прокате с начала декабря. Играет КГБ-шника Шишкина, который меняет нашего разведчика на американского. Как русскому актеру снимается в Голливуде, Горевой рассказал «Комсомолке».

СПИЛБЕРГ - НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ И ДЕМОКРАТИЧНЫЙ ГЕНИЙ

- Михаил, с конца ноября вы главный ньюс-мейкер в киносфере. Чем вас поразили Спилберг и Том Хэнкс?

- Это совершенно невероятные люди, что Хэнкс, что Спилберг. Это люди мира. Если они делают кино - это космос. Знаете, во Вселенной бывают черные дыры, а это белые дыры. Уже более 30 лет эти люди занимаются тем, что определяют сознание всего человечества, создавая объекты мировой, Всемирной культуры. Если вы своему сыну не показывали «Инопланетянина», немедленно покажите. Ребенок станет добрее и духовно богаче. Я не преувеличиваю. Человек, посмотревший «Список Шиндлера», не сможет стать антисемитом. К нам на площадку «Шпионского моста» приезжала Ангела Меркель. И я подумал тогда: «Правильно, Меркель, Обама, Путин должны приезжать к художникам такого уровня, а не наоборот». Потому что эти люди - гуманисты. Хэнкс и Спилберг - реально люди космической, невероятной мощности. При этом я, 50-летний чудак с четырьмя детьми и тремя внуками, успевший сняться и до этого в импортном кино, был поражен их степенью свободы, насколько они доступны, добродушны. Эти люди, в отличие от нас, умеют искренне радоваться твоим победам и удачам. Стивен Спилберг- могучий профессионал. Первый! Гений просто. При этом он обыкновенный человек. Непосредственный как ребенок. Когда мы были на премьере фильма в Берлине, к нему подводили людей, знакомили, так он всегда находил, о чем искренне поговорить с человеком, пусть это даже не киношник, а, скажем, врач, искренне заинтересоваться, потратить время на собеседника. Он так подпитывается, постигает новый опыт. Это непростая работа. Конечно, не на станке (при всем уважении к людям, которые работают на станках), но это очень тонкая связь - уловить эти вибрации. Это запредельно профессионально. К сожалению, в нашей стране сейчас время пошляков и дилетантов в этой профессии.

фото из личного архива Михаила Горевого.

- У нас совсем, по-вашему, нет режиссеров, сопоставимых по таланту со Спилбергом?

- Дело в том, что это дело настолько штучное. Вы хотите сравнить Михалкова со Спилбергом? Совсем разные масштабы. Личности, которые занимаются мирозданием планеты, у нас есть. Я бы назвал, конечно, наших великих мультипликаторов Норштейна и Бардина. Из писателей ныне живущих есть у нас Пелевин и Сорокин.

МЫ ОЧЕНЬ РАЗНЫЕ С АМЕРИКАНЦАМИ - РАЗНЫЕ МУЛЬТИКИ СМОТРЕЛИ В ДЕТСТВЕ

- А на сколько процесс съемок у нас и в Голливуде отличаются? Неужели только тем, что в Америке у всех артистов отдельные вагончики?

- Ну да, у каждого из нас был свой вагончик, номер свой. Негоже таким артистам, как Хэнкс, в толпе болтаться. Обратите внимание в фильме на работу английского актера Марка Райлэнса, который играет Абеля. Это филигранно. Совершенно невероятно. Для того, чтобы актер мог вот так работать, нужно создать ему условия. А в чем отличие? Вроде и камера такая же. Отличие, прежде всего, в уровне подготовки. Они готовятся долго, очень тщательно и относятся к этому весьма внимательно. К моему приезду на площадку подготовили 20 вариантов костюмов. У меня в фильме всего два «наряда», но я три часа прыгал из штанов в штаны, выбирая. Там каждый ответственен за свою сферу и дорожит своим местом. Такое впечатление, что все чувствуют себя сопричастными к созданию, пусть они и маленькие винтики в огромном производстве. И они стараются изо всех сил. У них не может быть такого: «Да чтобы я за такие деньги еще и штаны гладил?». Или такого, что один вкручивает лампочку, а пятеро стоят и ему «подсказывают». При этом каждый отвечает за свою работу. Но самое главное отличие: там не воруют. По крайней мере, так отвратительно, как в нашем кино. Которое заваливается прежде всего из-за воровства. Как и страна заваливается по этой же причине. Из-за этого дикого, азиатского, безумного воровства. Золотой телец нас просто сожрал всех. У нас на съемочной площадке нет ни на что денег – ни на носки, ни на то, ни на се. И времени нет, ничего нет. Вот и кино нет поэтому. Потому что не надо воровать. Не надо воровать не только в кино, не надо воровать в больницах пихиатрических, которые потом горят, не надо воровать в военном комплексе, а то потом ракеты не летают, просто не надо воровать.

Фото: Татьяна ПОДЪЯБЛОНСКАЯ

- Были сложности на съемках?

- Несмотря на то, что я свободно себя чувствую в английском социуме, все равно я не все понимаю. Я работал в Америке с 1991 по 1995-й. Был там таксистом, кем только не был. Мне было крайне любопытно. У нас в то время было жуткое, отвратительное, унизительное существование, нечеловеческое. А я всегда был человеком энергичным, любопытным. Набрался знаний языка, уклада жизни за рубежом, понял, как они там живут – как относятся к деньгам, женщинам, гомосексуализму. Как они просто в мире живут. Мы вроде похожи – руки-ноги-голова. Но мы все-таки другие. Разные мы. Разные мультики мы смотрели в детстве, по-разному все у нас. Поэтому мне сложнее, когда я работаю на английском языке, мне сложнее пробраться внутрь, менталитет другой. Ну а в языке, конечно, поднабрался. В фильме с героем Тома Хэнкса я говорю по-английски, а с Абелем – по русски. Там, кстати, есть и мои «20 копеек» - кое-какой текст сам придумал, Стивену предложил и он сказал: «Класс!». В момент обмена шпионами на мосту, для того, чтобы опознать Пауэрса приводят его коллегу пилота. А Абель говорит: «Кого же они приведут, чтобы меня опознать?». В сценарии было написано, что Абель с моим героем Шишкиным перекрикиваются по-русски. Но что они кричат? Этого написано не было. Я думал: как же опознать Абеля? И придумал - контрольный вопрос из его прошлой жизни. Но нужно было сделать так, чтобы у Марка было мало русских слов, у него же акцент. В итоге получился такой диалог: «У вашей жены есть родимое пятно?» - «Да». - «Где?» - «Правая грудь». Я ставил ему произношение, чтобы он лучше выговаривал.

СПИЛБЕРГ ПОДАРИЛ МНЕ ВЛИЯНИЕ НА МИЛЛИАРДНУЮ АУДИТОРИЮ

- Александр Балуев сказал, что в Голливуде русский артист на равных с американским никогда не будет.

- У меня порядка дюжины работ за рубежом, в Англии, Франции, Германии, в том числе в Китае с Джеки Чаном сейчас выходит новая картина. Так вот нигде никогда ни от кого я не чувствовал никакой дискриминации по отношению ко мне. Конечно, люди интересовались Крымом, но никто никогда не ущемлял меня.

- Ваши родственники, друзья посмотрели фильм? Что сказали?

- Гарик Сукачев, Серега Галанин, мои друзья артисты посмотрели. Все говорят: молодец, хорошая роль. Но это действительно так – настоящая, достойная роль, не эпизод какой. С великим американским артистом и режиссером высшей категории. Повторюсь, Спилберг не человек, он волшебник какой-то. Добрейший, небольшого роста, но такого масштаба личность! Просто можно чокнуться, находясь с ним рядом. Так с ним тепло, душевно. Такая в нем сила необыкновенная. Я вот сегодня выйду на тысячный зал, вы не представляете, какие у меня будут эмоции внутренние, обмен энергией со зрителями. Иногда выдается похулиганить на стадионе, когда с Гариком выступаю, он нас, дружков, иногда пускает покривляться, поскакать на сцене. И вот когда перед тобой 15-20 тысяч человек, это вставляет еще круче! А у Спилберга – миллиарды человек аудитории. И он влияет на них. А теперь и я с ним, спасибо ему большое. А картина настолько актуальна! Она отличается от всех его картин именно «сегодняшнестью».

Читайте также Александр Балуев: «Раньше Никита Михалков снимал проникновеннее!»

Михаил Горевой в спектакле "Люди и мыши".

Фото: Татьяна ПОДЪЯБЛОНСКАЯ