Когда началась война, Агнии Барто было 35 лет, и она уже прославилась своими детскими стихами на всю страну. Фото из архива Агнии Барто
Когда началась война, 35-летнюю Агнию Барто вместе с другими писательскими семьями должны были эвакуировать из Москвы в Чистополь. Однако судьба распорядилась иначе. Ее мужа, теплоэнергетика, командировали на одну из электростанций Урала, и Агния Львовна отправилась вслед за ним.
В Свердловске Агнию Барто поселили на улице 8 Марта в так называемом Доме старых большевиков. Его построили в 1932-м специально для партийной элиты. Некоторые квартиры по площади превышали сто квадратных метров, а к услугам VIP-жильцов работали столовая, прачечная, клуб и детский сад. В годы Великой Отечественной войны сюда стали массово подселять эвакуированных на Урал важных партийных работников и знаменитостей.
Скоро поэтесса освоилась в Свердловске, благо здесь в дни эвакуации жили многие ее столичные коллеги. Штаб писателей находился в Доме печати. Там они готовили статьи для газет, там продумывали выступления на радио и планировали поездки по госпиталям.
Агния Барто с сыном Гариком.
- Помню, как из шумного коридора я вошла в неожиданно тихую комнату, в которой сидел невысокий старик с длинной серебристой бородой, - вспоминала Агния Барто. - Это был Павел Петрович Бажов, здесь я увидела его впервые. Бажов предложил мне прийти на собрание в ремесленное училище. Глядя на подростков, я думала: удастся ли мне проникнуть в психологию этих деревенских пареньков? Своей тревогой я поделилась с Павлом Петровичем, и он дал мне совет: «А вы пройдите с ними весь их путь в училище и на заводе до того момента, когда они получат разряд».
Так поэтесса стала работать токарем. И спустя всего пару месяцев получила по этой специальности второй разряд.
- Ребята недолго чуждались меня, привыкли к моему присутствию, некоторым из них нравилось меня обучать, я была явно отстающей, ведь стремилась не столько овладеть профессией токаря, сколько понять, какими должны быть герои моих будущих стихов, - вспоминала Агния Барто.
Кроме того, писательница очень часто посещала детские сады, в которых воспитывались малыши, чьи родители ушли на фронт.
- Все больше я убеждалась, что война проникла в глубину детского сознания: руководительница рассказывает о затмении солнца. Пятилетняя Валя деловито спрашивает: «А кто его будет затемнять? Мы или немцы?». Девочка спрашивает руководительницу: «А за что их фашистами сделали?» Она не может себе представить, что фашистом можно стать добровольно.
Находясь в эвакуации в Свердловске, детская поэтесса часто приходила на Плотинку, где в тишине сочиняла новые стихи.
Закончив работать на заводе, Агния Барто устроилась корреспондентом в местную газету. Вскоре редакция отправила ее с командировкой в Москву. Однако выполнить задание поэтесса не смогла, ей почти сразу пришлось повернуть назад - сводки с фронта приходили неутешительные. К Москве подступали фашисты.
- Отказаться от веры в победу было слишком страшно, но опасность стала реальной, и мне ничего не оставалось, как возвратиться в Свердловск, что тоже было не просто, - писала Агния Барто. - Меня впустили в один из эшелонов, уходивших в направлении Свердловска. Несколько часов спустя в вагон вошел красноармеец и громко сказал: «Кто тут товарищ писательница? Собирайтесь! Начальник велел передать: наш маршрут меняется. Не доезжая до Ярославля, поезд замедлит ход у моста, и вы прыгайте, я вам подсоблю».
Она спрыгнула со ступеньки и скатилась по песчаной насыпи. Только чудом поэтесса не погибла тогда и смогла найти нужный состав. Путь до Свердловска занял у писательницы 12 дней. В Свердловске поэтесса пробыла до 1942 года, пока Красная армия не отогнала фашистов от Москвы. После этого писателей стали отзывать обратно в столицу.
- Прощаюсь со Свердловском, - написала в своем дневнике Агния Барто. - Постояла вчера у плотины, посидела на своей скамейке. Часто за эти полтора года приходила я сюда писать стихи. Дома это было трудно. Завтра пойду прощаться со свердловчанами. Многим должна я сказать спасибо.