Вернет ли Мурманская область звание рыбного региона?

Работа у рыбаков тяжелая, но в последние годы хорошо оплачивается

Фото: Людмила ШЕКА

В беседе участвовали:Сергей Скоморохов, зам. губернатора Мурманской области,Олег Заболотский, председатель комитета рыбохозяйственного комплекса Мурманской области,Альберт Дужак, начальник отдела таможенных процедур и таможенного контроля Мурманской таможни,Виктор Рожнов, зам. руководителя Баренцево-Беломорского территориального управления Федерального агентства по рыболовству,Светлана Обмолоткова, зам. руководителя Управления федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору по Мурманской области,Анатолий Евенко, председатель правления НО «Ассоциация прибрежных рыбопромышленников и фермерских хозяйств Мурмана»,Марина Бачурихина, ген. директор ООО «Бионорд»,Сергей Махотин, ген. директор ООО «Севрос»,Михаил Зуб, ген. директор ОАО «Мурманский рыбокомбинат».

Премьера ввели в заблуждение

«КП»: - Предлагаю начать нашу беседу с обсуждения недавнего замечания Дмитрия Медведева. Во время визита в Киркенес премьер-министр России возмутился ценами на рыбу в Заполярье. Цитирую: «Когда я был в Мурманске 4 года назад, то уже тогда рыба была дороже, чем в портах Скандинавии. Это безобразие, что рыбу по доступным ценам приходится покупать за границей».

Сергей Скоморохов, вице-губернатор: - К сожалению, высшим должностным лицам иногда дают не совсем достоверные данные. Сразу после этого высказывания мы провели мониторинг в наших торговых сетях - оптовых и розничных. Естественно, информация оказалась не соответствующей действительности. Например, глава Росрыболовства Андрей Крайний заявил, что мойва у нас чуть ли не 150 рублей за килограмм. А на самом деле, от 25 до 30 рублей. Получается, выброс неосторожного слова может негативно отразиться на имидже Мурманской области.

Сергей Скоморохов

Фото: Елена КОВАЛЕНКО

Сергей Махотин, ген. директор ООО «Севрос»: - Можно пример? Вчера был в «О`кее». Цена на охлажденную треску - 89 рублей, на пикшу - 79, зубатку полосатую - 74.

Скоморохов: - Кстати, в День России на Ленинском рынке свежемороженую треску наши рыбопромышленники реализовывали по еще более низким ценам - в пределах 75 рублей за килограмм. Так что цены у нас не самые высокие в России, а даже чуть ниже, чем в других регионах.

Надо исправлять противоречия в законах

Олег Заболотский, председатель областного комитета рыбохозяйственного комплекса: - Мониторинг цен еженедельно ведут и Мурманскстат, и наш комитет. Данные Мурманскстата по замороженной неразделанной рыбе таковы: по Северо-Западу - 81,6 рубля, в Мурманской области - 62,7. Комитет рыбохозяйственного комплекса мониторит цены по всем районам Кольского Заполярья. Мойвы дороже 50 рублей за кило нигде нет. Возьмем распространенную сеть «Евророс», в ней мойва - по 25,9 рубля. Но мы пошли дальше. Попросили представителя Росрыболовства в Осло промониторить розничные цены в норвежских магазинах. Там на порядок выше! В Петербурге и Москве цены тоже выше, чем в Мурманске.

«КП»: - Хорошо, с ценами разобрались. Второй камень, который обычно пускают в огород властей - это волокита в портах при оформлении судов со свежей рыбой. Рыбакам, по их словам, мешают ветеринары, таможенники, пограничники…

Каждое возвращение судна с прибрежного промысла в Мурманск дает работу докерам, рыбообработчикам и многим другим

Фото: Елена КОВАЛЕНКО

Скоморохов: - Федеральные и региональные органы госвласти ведут свою деятельность в соответствии с законодательством. В основе надзора лежит федеральный закон или нормативно-правовой акт того или иного ведомства. Территориальные представители федеральных органов госвласти являются исполнителями действующих документов. Чтобы изменить работу того или иного ведомства, необходимо вносить изменения, как правило, в федеральные нормативно-правовые акты. Если надзорные органы не будут работать в соответствии с законодательством, то прокуратура резонно спросит: «Почему вы нарушаете закон?». Получается, местным представителям федеральных органов необходимо находить баланс между своим начальством в Москве, региональной исполнительной властью и бизнесом. Правительство Мурманской области постоянно проводит взвешенную политику по приведению в соответствие действующих документов в сфере рыболовства и других отраслей.

«КП»: - То есть выступать с инициативой внесения поправок в федеральное законодательство?

Скоморохов: - Конечно! Предложения и инициативы, которые исходят от областного правительства, имеют консолидированную позицию с рыбопромышленниками и прибрежными регионами.

«КП»: - Эти предложения от местных властей находят отклик в центре?

Скоморохов: - Увы, отклик находят порядка 20% предложений. Но есть и положительный пример: сейчас в третьем чтении обсуждается закон об аквакультуре, где один из разделов посвящен прибрежному рыболовству. Напомню, сейчас прибрежники не имеют права перегружать и перерабатывать улов на борту своего судна. А ведь рыбу необходимо в течении нескольких часов после вылова обработать (шкерка). Это уже считается переработкой. Но если этого не сделать, улов испортится. Что делать? Сразу доставлять рыбу на берег без переработки? Но тогда она станет золотой! Пока трюм не наполнен, траулер в порт не вернется, топливо жечь не будет. У нас пограничники эту ситуацию понимали и особо не препятствовали рыбакам в переработке. А на Дальнем Востоке жесткое соблюдение этой нормы привело к тому, что с 1 июня прибрежный лов практически прекратился. Сейчас нас и дальневосточных коллег услышали. И в третьем чтении закона об аквакультуре должны это положение исправить.

Олег Заболотский

Заболотский: - Но сколько усилий пришлось приложить, чтобы нас услышали. А сколько времени потеряли рыбаки на отстаивание в судах своего права на переработку, на доказывание своей невиновности, на пляски вокруг понятийного аппарата: «Что является переработкой, что нет?». Потрошение, охлаждение, замораживание, пересыпка льдом - это переработка? А все эти временные затраты в итоге оборачивались денежными, и это бремя ложилось на плечи рыбаков. Наверное, на федеральном уровне принять унифицированное законодательство о рыболовстве, которое бы учитывало специфику каждого приморского региона, невозможно. Поэтому мы говорим, что основы законодательства о рыболовстве должен, конечно, заложить федеральный центр. А вот их реализация должна быть отдана на откуп регионам. Это, в первую очередь, должно касаться прибрежного лова, аквакультуры, спортивно-любительского рыболовства. А мы с учетом мнения рыбацкой общественности сможем как-то мониторить это законодательство, устранять его недостатки. Сейчас, увы, нет эластичного подхода к решению возникающих проблем.

Торговые сети диктуют свои условия

Анатолий Евенко, председатель правления НО «Ассоциация прибрежных рыбопромышленников и фермерских хозяйств Мурмана»: - Действительно, законодательная база у нас очень кривая. Сколько уходит времени на принятие наших поправок - да столько не живут! Сейчас наконец-то двинулся поезд в решении вопроса о переработке, но какими усилиями?! Четыре года добивались, чтобы эти поправки вошли в закон…

Махотин: - Да пока камчатские рыбаки чуть на баррикады не полезли, проблему никто не хотел замечать!

Анатолий Евенко

Евенко: - И при этом не факт, что поправки войдут, закон еще не принят. Очень важно, чтоб часть полномочий по решению проблем прибрежки передали бы на места. Рад, что областная власть нас в этом желании поддерживает. Теперь вернемся к разговору о розничных ценах на рыбу. Считается, что их регулируют покупатели. Как говорится, мы - рыбодобытчики, рыбопереработчики и торговые сети - сидим в одной лодке, а гребут покупатели. Но для меня стало откровением, что две основные торговые сети, имеющиеся в Мурманской области - региональная и федеральная - не могут найти общий язык!

Махотин: - Торговые сети живут своей жизнью. Они оторваны от рыбацких проблем, в отличие от региональных властей. И тут областную администрацию я бы хотел похвалить. Напомню, в 2008 году губернатором Евдокимовым было принято постановление № 245 о продаже охлажденной рыбы в магазинах области. Постановление фактически на грани фола. Оно было принято с риском для губернатора и для того же Сергея Скоморохова, который тогда был председателем областного комитета по ветеринарии. Но очень помогло прибрежке. Тогда мы заключили контракты с магазинами практически во всех городах области. А сейчас приходишь в крупные торговые сети и получаешь толстенный договор, в котором чуть ли не через страницу перечисляются штрафные санкции - полмиллиона за то, 700 тысяч - за се. Говорят, что еще вступительный бонус есть. Мы плюнули и не стали с ними связываться. А еще создаются какие-то посреднические предприятия, которые напрямую могут работать с торговыми сетями по этим договорам, а мы нет.

Скоморохов: - Фирмы-посредники создаются для получения прибыли на перепродаже. Если бы был закон, который регулировал бы рост цены от производителя до покупателя не более чем на 20%, то пусть посредников будет хоть пятьдесят! Главное, чтобы цена оставалась доступной, и покупатель был бы доволен. Но госрегулирование цен вне компетенции региональных властей.

Ни судов, ни экипажей Марина Бачурихина, ген. директор ООО «Бионорд»: - Что хочется добавить? В Заполярье работать непросто. Но вы возьмите положение дел в рыбном хозяйстве Ленинградской области. Там практически ничего не осталось. На сегодняшний день многие предприятия развалились. Кстати, для некоторых заполярных компаний в этом даже был плюс, они покупали у петербуржцев суда. Мурманские рыбаки, не взирая на проблемы, продолжают работать. И нам обидно, когда в Москву передаются недостоверные данные о положении дел в Мурманске. Мол, что рыба у нас дорогая. Но возьмем, например, май. Отпускная цена на охлажденную треску у нас была 62 рубля за килограмм. И реализовать ее было сложно, потому что в майские праздники рыбоперерабатывающие фабрики закрывались, как они говорят, на каникулы. Вообще, с ними непросто. Некоторые фабрики, получив нашу рыбу, не спешат за нее расплачиваться. Не перечисляют деньги несколько месяцев, фактически получая от рыбаков беспроцентный кредит. Звонишь постоянно: когда вернете долг? А в ответ слышишь разные причины, то счет они не получили, то еще что. Мы уже на маленькие хитрости идем: выставляя счет, делаем его дубликат, берем подписи и для него. Потом им же показываем: да вот он, счет, вы же его получали и расписывались. Выгода в этой сфере должна быть взаимной. Нас очень радует, что удалось наладить работу с городами области, поставлять туда рыбу. Не стоит забывать и о том, что успешная работа рыбаков ведет к решению социальных проблем. В первую очередь, безработицы. Мы своей рыбой даем возможность открывать рабочие места. И не только в сфере рыбообработки, но и торговли. Ведь у нас практически в любом населенном пункте Мурманской области есть покупатели. Кроме, пожалуй, Умбы. И то потому, что у них своя рыба. Евенко: - Речная, озерная. Марина Бачурихина Фото: Елена КОВАЛЕНКОБачурихина: - Хочу затронуть еще одну проблему – с обновлением флота. И она тоже не имеет регионального решения. Мы с Махотиным проделали огромную работу, объехали все уцелевшие верфи Северо-Запада России. Практически никто из них не готов работать с рыбацкими заказами. Правда, есть одна судостроительная компания, но и та, в основном, буксиры строит. Мы там были в июле прошлого года, когда корабелы спускали со стапелей очередной буксир – для Мурманского морского пароходства. И если мы хотим сохранить рыбную отрасль, то обновление флота жизненно необходимо! Другая проблема – особенно актуальная для Севера – кадры. Недавно я общалась с представителем МГТУ. По его словам, в прошлом году они выпустили всего 9 судовых электромехаников. И все ушли в торговый, а не рыбный, флот. У нас в Мурманской области, спасибо властям, еще хоть немного, но готовят кадры. И это направление образования надо сохранить. Когда-нибудь за это скажут спасибо! Скоморохов: - Марина Сергеевна, говоря о верфи, готовой работать с рыбаками, вы имели в виду корабелов из Отрадного? Бачурихина: - Нет, из Шлиссельбурга. Скоморохов: - А вы знаете, что верфь «Пелла Персей» в Отрадном (Ленинградская область) строит малотоннажные суда? Бачурихина: - Я общалась с руководством этого предприятия в 2012 году. Мы не видим возможностей с ними работать. Скоморохов: - У нас есть заверения «Пеллы», что они готовы в этом году спустить на воду судно для ярусного лова. Сергей Махотин Фото: КОПЫРИН АнатолийМахотин: - А вы знаете, сколько оно стоит? Первоначальная цена 15 миллионов долларов! Какая прибрежная рыбацкая компания сможет себе это позволить? В Мурманской области у пользователя, работающего в прибрежных водах, средняя квота - 447 тонн. При цене две тысячи долларов за тонну он, его дети и внуки будут отдавать эти 15 миллионов всю жизнь. Бачурихина: - Вдобавок, это судно для ярусного лова, которое не всем подходит. А вот верфь в Шлиссельбурге нам понравилась тем, что они сохранили добрые советские традиции работы. Взять и поделить Михаил Зуб, ген. директор ОАО «Мурманский рыбокомбинат»: - Причина, по которой отрасль находится в бедственном положении, хорошо видна на примере Архангельска. Я в пятницу был на заседании по поводу продажи Архангельского тралфлота. Компания имеет квоту в 85 тысяч тонн, из них 30 тысяч трески, 6 тысяч тонн пикши. Фактически из 21 судна работают 5, которые осваивают треску. Сейчас на оптовом рынке один кг трески стоит один доллар. Одна тонна – 1000 долларов. Тысяча тонн – миллион. Компания, имеющая квоту в тысячу тонн трески, ничего не делая, спокойно ее продает и имеет свой миллион! Думаю, комментарии излишни. Более того, мы знаем, что себестоимость добычи трески с 10-процентной рентабельностью – 29 рублей за килограмм. Поэтому, даже продавая кило за 60 рублей, рыбодобытчик имеет двойную прибыль. И вот мы подходим к вопросу о внесении поправок в Федеральный закон о рыболовстве, в частности статей 7.1, 7.2. Когда он принимался, прибрежка целенаправленно создавалась для поставки улова на береговые предприятия субъекта федерации. А промышленное (океаническое) рыболовство предназначено и для лова, и для переработки рыбы. Возникает вопрос: а зачем вносить поправки, о которых вы просите? Может, вообще убрать такое понятие, как прибрежное рыболовство? Если мы сегодня разрешим прибрежникам заниматься заморозкой, переработкой и перегрузкой в море, то, может, стоит всю отрасль рассматривать как единое, промышленное рыболовство? Это должно быть идеологией администрации области. Поговорим, кстати, об администрации. Есть 72-я статья Конституции, гласящая, что ресурсы находятся в совместном ведении федерации и региона. Это значит, что 50% всех биоресурсов принадлежит региону. Что мешает сегодня губернатору инициировать через Конституционный суд решение о применении на деле этой статьи? А потом, победив в этой борьбе, спокойно через областную Думу ввести такое понятие, как региональная квота. Ведь все деньги в рыбацком бизнесе сконцентрированы в квоте. Мы можем лукавить сколько угодно, но есть рента. На Северном бассейне она достигает одного миллиарда долларов. А теперь посчитайте, сколько денег сейчас теряет Заполярье. Мы говорили о безработице. Ее главная причина – неправильное распределение ренты. Она должна работать в интересах региона. Если мы это оставим без изменения, то береговая переработка умрет. Вслед за ней уйдет и рыба. Никто не будет везти в Мурманск улов, если тут не будет ни причалов, способных принять траулеры, ни фабрик, способных переработать их груз. У нас есть хороший пример в виде Архангельского тралфлота. Квоту по мойве они вообще не осваивают. Квота сегодня – это денежная масса! Задача областной администрации сегодня – аккумулировать механизм распределения квоты в своих руках. Если это произойдет, то только тогда будет реально говорить о возвращении рыбы, береговой переработки, создании судоверфей и рабочих мест, о возвращении звания рыбацкого региона! «КП»: - У вас просто готовая партийная программа. Кто-то хочет возразить? Махотин: - Много спорного. Например, заявление о себестоимости килограмма трески. Да только топливная составляющая в ней потянет на 30 рублей. А если вы делаете качественный ремонт своих судов, модернизируете их, а не оставляете гнить, то себестоимость будет еще выше! Если вы не обманываете своих рыбаков, платите им хорошую зарплату, вовремя выдаете отпускные, зарегистрированы во всех медсоцстрахах, платите все налоги, то себестоимость будет расти и расти! И она никак не может быть ниже 60-70 рублей за килограмм. Поэтому о 30 рублях за кг может говорить только тот (и примеры в Мурманской области есть), у кого суда гниют и ржавеют, а рыбаки получают зарплату черным налом, в конвертах. Зуб: - Да какие конверты? Это реальные цифры. Надо увеличивать добычу, а не жить за счет ренты, перепродавая квоту. Махотин: - Мы никому свою квоту не продаем, выбираем полностью! Суда в аренду не сдаем, даже слова «рента» не знаем! Бачурихина: - Михаил Изяславович, вы сейчас огульно обвинили всех рыбодобытчиков Кольского полуострова в том, что они мошенники. Приводите факты! Вот такие, как вы, и доводят до центра недостоверную информацию о ценах на рыбу в Заполярье. Если есть обвинения, доказываете их с документами в руках. А пока это клевета. Михаил Зуб: - Да чего за примерами перепродажи квоты далеко ходить? Компания «Северная морская мануфактура» работает по квоте компании «Норд-Вест». Михаил Зуб Фото: ИА "Нордньюс"Скоморохов: - Я уважаю мнение Михаила Зуба. Но надо понимать, что если администрация области будет выходить с такой законодательной инициативой, то оно должно быть консолидированным с учетом мнения рыбацкого сообщества и других приморских регионов. Если мы просто в Москву отправим письма с нашими хотелками, результат будет нулевой! Рыба – это все-таки федеральный биоресурс. Увеличим квоту на прибрежку – спасем отрасль? Махотин: - Чтобы рыбный порт Мурманск ожил, нужно вернуть сюда рыбу. Как мы это видим? Кроме прибрежников, все 100% улова трески и пикши сюда никто не возит. Суда, работающие по промышленной квоте, 90% увозят на запад и только 10 – в Россию. Заболотский: - Поспорю. Та же «Северная рыбацкая мануфактура» много лет придерживается этой политики – всю рыбу в родной порт. Махотин: - Это исключение из правил. В основном, гонят на Запад. Решение вопроса возрождения отрасли лежит на поверхности – увеличить квоту для прибрежников! Возьмем за точку отсчета 2008 год. Промышленная квота за это время выросла на 211%, а прибрежная – всего на 30! Увеличение прибрежной квоты хотя бы пропорционально промышленной уже бы в разы увеличило поставку рыбы в Мурманскую область, вернуло бы к жизни береговые поселки. Это же миллиардные поставки. В 2011 году, согласно справке от областного комитета по ветеринарии, в Мурманск поставлено 26 тысяч тонн охлажденной рыбы. В 2012-м, по нашим подсчетам, 33 тысячи. Если перевести это в деньги, то около трех миллиардов рублей только по охлажденке пришли в экономику региона. В 2012 году совершено порядка тысячи судозаходов в порт. Кстати, количество судов в прибрежной рыбодобыче потихонечку растет: в 2011 году было 22 судна типа МРТК, в 2012-м – 27 (а всего на порт Мурманск работает 43 судна-свежьевика). А каждый судозаход дает деньги – примерно 850 тысяч рублей для предприятий-смежников. На них закупаются топливо, товары, продукты, промвооружение. И судозаход дает работу докерам, переработчикам и прочим. Почему Мурманск при СССР считался рыбной столицей? Потому, что были десятки тысяч судозаходов. Получается, увеличение прибрежной квоты – простой путь к росту экономики региона. А мы это увеличение каждый год со скандалом выбиваем.Скоморохов: - Напомню, до 1994 года такого понятия, как прибрежная квота, вообще не существовало. Тогда впервые выделили 1000 тонн. На сегодняшний день увеличение в 26 раз! И выделение прибрежной квоты идет на паритетных началах с Норвегией. Напомню, у наших соседей прибрежная квота примерно такая же – 21 тысяча тонн. Я не уверен, что простое увеличение прибрежной квоты даст нужный результат. Другое дело, что надо искать способ возвращения рыбы, добытой по промышленной квоте, на российский берег для переработки. Амнистия и контроль Виктор Рожнов Фото: КОПЫРИН Анатолий«КП»: - При обсуждении вопроса «как вернуть океанистов в родной порт» сразу всплывает другая проблема, на которую постоянно жалуются рыбопромышленники. Это отсутствие налоговой амнистии для незаходных судов, купленных нашими рыбаками за границей или прошедших там капремонт. Заболотский: - Абсолютно так. Если говорить о решении проблемы, которую предлагают прибрежники, то это просто перетягивание каната по квоте. Нужно говорить именно о развороте сырьевых и денежных потоков в Мурманск, Териберку, Ура-Губу. По оценке Союза рыбопромышленников Севера, из-за проблемы незаходных судов мы ежегодно теряем до 5 миллиардов рублей. Именно столько тратят рыбопромышленники в иностранных портах. То есть за последние 15 лет экономика региона потеряла около 60 миллиардов рублей. Надо привлекать океанистов обратно. Другой вопрос – где необходимая им береговая инфраструктура? Океанический флот шагнул за рубеж, оброс связями и деловыми партнерами, именно там создана необходимая инфраструктура за эти 15 лет. «КП»: - В том числе и за счет этих денег… Заболотский: - В первую очередь за счет этих денег! Не стоит забывать, что Киркенес, Ботсфьорд, другие норвежские поселки выросли на руках наших рыбаков. Поэтому, чтобы развернуть эти потоки, нужен не один год. Не секрет, что и по линии контролирующих органов не все устраивает наших рыбаков. В той же Норвегии с этим попроще. Да, сейчас есть президентская установка, чтобы на оформление судов и их груза уходило не более трех часов. Но параллельно существуют внутренние нормативные документы контролирующих органов, которые не исполнять они тоже не могут. Светлана Обмолоткова, заместитель руководителя Управления федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору по Мурманской области: - Мы никогда трехчасовую норму не превышаем. Полтора часа максимум тратим. Виктор Рожнов, заместитель руководителя Баренцево-Беломорского территориального управления Росрыболовства: - Не путайте проверку и оформление. Оформление может занять и 15 минут, а потом на проверочные мероприятия у контролирующих органов уходят часы. Обмолоткова: - Есть свои тонкости по поводу оформления. Мы, ветеринарный контроль, должны закончить свою проверку оформлением ветеринарного документа. Я совершенно точно знаю, что многим компаниям сразу этот документ на борту не нужен. Что-то еще решают, уточняют судьбу улова и т. п. И в итоге приходят за этим документом намного позже. Хотя мы готовы его выдавать сразу по окончании контроля.Светлана Обмолоткова Фото: КОПЫРИН Анатолий Обмолоткова: - Если брать ветеринарный контроль, то, конечно, речь идет о 184 постановлении правительства и 6 пункте. То есть мы осматриваем суда, которые приходят из норвежской экономзоны и из-за пределов внутренних вод России. Если российское судно ловит рыбу в нашей же зоне, ветеринарный контроль его вообще не досматривает. Кстати, сейчас есть очень хороший проект ФГУП «Росграница» о размещении всех контрольных органов в одном здании – в районе Траловой, 12а. Будет единый пункт пропуска. Так что препон для рыбаков станет еще меньше. Евенко: - А эта проверка касается всех судов или только прибрежных? Махотин: - Получается, что прибрежники выгодны для нашей экономики. Норвежская инфраструктура нам не нужна, довольствуемся российской, ветеринарный и таможенный контроль не страшен, так как ловим в наших водах. Увеличьте прибрежникам квоту, и все! Кстати, президент Путин недавно дал указание правительству о создании новых высокотехнологичных рабочих мест. Привозя всю рыбу на российский берег, прибрежники способствуют созданию таких мест. Посмотрите на Териберку, где предприниматель Тузов открыл новую рыбоперерабатывающую фабрику.20% улова выбрасывают за борт Зуб: - Мы говорим о необходимости открывать новые рабочие места, а сами закрыли рыбомукомольный завод в Мурманске, который работал на отходах добычи и переработки. А ведь рыбная мука востребована в том же сельском хозяйстве. Сейчас отходы просто выбрасываются за борт. Почему областные власти не могут повлиять на рыбодобытчиков в этом вопросе? Рожнов: - Потому что рыба – это федеральный биоресурс. А власти региона не могут вмешиваться в деятельность хозяйствующих субъектов. Поэтому договариваться о том, что делать с отходами, должны вы – добытчики и переработчики! Заболотский: - Маленькая ремарка по поводу мукомолки. Сегодня в Заполярье рыбные отходы востребованы. Есть компания «Мурманск Опама», которая скупает все эти головы, хвосты и хребты, сушит их и отправляет в Африку. Скоморохов: Океанические компании перерабатывают ее по-разному: кто-то обезглавливает, кто-то выкидывает внутренности, кто-то собирает печень, кто-то выбрасывает практически все, производя филе. При советской власти на судах были мукомольные установки, и все сырье перерабатывалось. Сегодня 20% водных биоресурсов просто выбрасывается в море. Я думаю, это необходимо учитывать при новом распределении промышленных квот в 2018 году. Если государство выдает право вылова федерального биоресурса, значит, будьте добры наладить безотходное производство. Как в той же Норвегии, где выброс рыбы и отходов переработки рыбы в море запрещен. Я знаю, что многие рыбопромышленники со мной не согласятся. Предлагаю рыбопромышленному комитету проработать этот вопрос и подготовить предложения. «КП»: - А на практике как это реализовать? Обязать океанистов вернуть мукомольные установки на борт? Скоморохов: - Почему бы и нет? Если это технически невозможно, то обязать привозить на берег для переработки. Филе, конечно, возить выгоднее. Но на этом государство теряет налоги и рабочие места на берегу. Сейчас происходит так: отдали квоты, и делайте что хотите! Государство имеет право выдвигать свои условия. ***«КП»: - Наша сегодняшняя беседа показала, что и цены на рыбу в Заполярье не завышены, и в рассказах о препонах контрольных органов в порту Мурманск много преувеличений. Значит, свет в конце тоннеля виден!Треска - главная валюта рыбодобывающих компаний Заполярья Фото: pinro.ru Заболотский: - Добавлю, что в рыбохозяйственном комплексе самая высокая средняя заработная плата по Мурманской области в промышленности – около 60 тысяч рублей! И рыбная отрасль сейчас привлекательна для инвесторов. Рыба – возобновляемый ресурс, и будет всегда. ХОРОШАЯ НОВОСТЬ Таможня дает добро! На «круглом столе» в присутствовал и Альберт Дужак, начальник отдела таможенных процедур и таможенного контроля Мурманской таможни. Именно это ведомство наряду с пограничниками и ветеринарами часто обвиняют в усложнении жизни рыбакам. Альберт Дужак с этим категорически не согласен. Альберт Дужак Фото: КОПЫРИН Анатолий- Особых проблем с прохождением таможенного контроля у рыбаков и сейчас нет. Мы уже 5 лет, начиная с марта 2008 года, работаем по упрощенному режиму согласно постановлению правительства №184. Там четко прописано, что на суда, вернувшиеся с промысла в российской исключительной экономической зоне, таможня не ходит. Мы никак не влияем на их скорость прохождения контроля в порту. Если говорить о влиянии таможенных платежей на себестоимость рыбы, то пошлин нет, налога на добавленную стоимость нет. Еще отдельное постановление вышло, освобождающее от сбора за совершение таможенных операций, хотя они копеечные были. Если судно приходит из-за пределов нашей экономзоны, то на его оформление мы тратим не более полутора часов. Конечно, иногда возникает необходимость в досмотровой операции, и мы требуем произвести полную выгрузку улова. Но только одно судно из 130 подвергается такой процедуре. Это менее 1%. Поэтому кивать на излишний контроль с нашей стороны не стоит, - уверен Альберт Михайлович. - Теперь поговорим о ближайшем будущем. Был 378-й приказ, который требовал декларировать перемещение груза, все-таки таможенная и государственная границы есть. Платить ничего не надо было, но время тратилось. Но и это уходит в прошлое. Федеральная таможенная служба еще в январе подготовила эпохальный приказ №40, вступающий в силу 6 июля. Его суть такова: вся рыба, выловленная судами под российским флагом, неважно где – в исключительной ли экономической зоне, в Мировом ли океане, не нуждается в таможенном оформлении по приходу. Конечно, если есть подтверждение, что его выловило наше судно. Для этого капитану достаточно подать стандартное уведомление по прибытию согласно статье 159 Таможенного кодекса. Нам достаточно этого документа и заявки, поступающей через капитана порта. Из этих бумаг нам будет видно, что рыба российская, и мы ее пропустим даже без визита на борт. Никакого дальнейшего декларирования этого груза не потребуется. На днях мы встречаемся с рыбаками в Союзе рыбопромышленников на Егорова, 6 и доведем до них все нюансы. Так что с 6 июля вообще операции по декларированию выловленной под российским флагом рыбы совершаться не будут!

Ни судов, ни экипажей

Марина Бачурихина, ген. директор ООО «Бионорд»: - Что хочется добавить? В Заполярье работать непросто. Но вы возьмите положение дел в рыбном хозяйстве Ленинградской области. Там практически ничего не осталось. На сегодняшний день многие предприятия развалились. Кстати, для некоторых заполярных компаний в этом даже был плюс, они покупали у петербуржцев суда. Мурманские рыбаки, не взирая на проблемы, продолжают работать. И нам обидно, когда в Москву передаются недостоверные данные о положении дел в Мурманске. Мол, что рыба у нас дорогая. Но возьмем, например, май. Отпускная цена на охлажденную треску у нас была 62 рубля за килограмм. И реализовать ее было сложно, потому что в майские праздники рыбоперерабатывающие фабрики закрывались, как они говорят, на каникулы. Вообще, с ними непросто. Некоторые фабрики, получив нашу рыбу, не спешат за нее расплачиваться. Не перечисляют деньги несколько месяцев, фактически получая от рыбаков беспроцентный кредит. Звонишь постоянно: когда вернете долг? А в ответ слышишь разные причины, то счет они не получили, то еще что. Мы уже на маленькие хитрости идем: выставляя счет, делаем его дубликат, берем подписи и для него. Потом им же показываем: да вот он, счет, вы же его получали и расписывались. Выгода в этой сфере должна быть взаимной. Нас очень радует, что удалось наладить работу с городами области, поставлять туда рыбу. Не стоит забывать и о том, что успешная работа рыбаков ведет к решению социальных проблем. В первую очередь, безработицы. Мы своей рыбой даем возможность открывать рабочие места. И не только в сфере рыбообработки, но и торговли. Ведь у нас практически в любом населенном пункте Мурманской области есть покупатели. Кроме, пожалуй, Умбы. И то потому, что у них своя рыба.

Евенко: - Речная, озерная.

Марина Бачурихина

Фото: Елена КОВАЛЕНКО

Бачурихина: - Хочу затронуть еще одну проблему – с обновлением флота. И она тоже не имеет регионального решения. Мы с Махотиным проделали огромную работу, объехали все уцелевшие верфи Северо-Запада России. Практически никто из них не готов работать с рыбацкими заказами. Правда, есть одна судостроительная компания, но и та, в основном, буксиры строит. Мы там были в июле прошлого года, когда корабелы спускали со стапелей очередной буксир – для Мурманского морского пароходства. И если мы хотим сохранить рыбную отрасль, то обновление флота жизненно необходимо! Другая проблема – особенно актуальная для Севера – кадры. Недавно я общалась с представителем МГТУ. По его словам, в прошлом году они выпустили всего 9 судовых электромехаников. И все ушли в торговый, а не рыбный, флот. У нас в Мурманской области, спасибо властям, еще хоть немного, но готовят кадры. И это направление образования надо сохранить. Когда-нибудь за это скажут спасибо!

Скоморохов: - Марина Сергеевна, говоря о верфи, готовой работать с рыбаками, вы имели в виду корабелов из Отрадного?

Бачурихина: - Нет, из Шлиссельбурга.

Скоморохов: - А вы знаете, что верфь «Пелла Персей» в Отрадном (Ленинградская область) строит малотоннажные суда?

Бачурихина: - Я общалась с руководством этого предприятия в 2012 году. Мы не видим возможностей с ними работать.

Скоморохов: - У нас есть заверения «Пеллы», что они готовы в этом году спустить на воду судно для ярусного лова.

Сергей Махотин

Махотин: - А вы знаете, сколько оно стоит? Первоначальная цена 15 миллионов долларов! Какая прибрежная рыбацкая компания сможет себе это позволить? В Мурманской области у пользователя, работающего в прибрежных водах, средняя квота - 447 тонн. При цене две тысячи долларов за тонну он, его дети и внуки будут отдавать эти 15 миллионов всю жизнь.

Бачурихина: - Вдобавок, это судно для ярусного лова, которое не всем подходит. А вот верфь в Шлиссельбурге нам понравилась тем, что они сохранили добрые советские традиции работы.

Взять и поделить

Михаил Зуб, ген. директор ОАО «Мурманский рыбокомбинат»: - Причина, по которой отрасль находится в бедственном положении, хорошо видна на примере Архангельска. Я в пятницу был на заседании по поводу продажи Архангельского тралфлота. Компания имеет квоту в 85 тысяч тонн, из них 30 тысяч трески, 6 тысяч тонн пикши. Фактически из 21 судна работают 5, которые осваивают треску. Сейчас на оптовом рынке один кг трески стоит один доллар. Одна тонна – 1000 долларов. Тысяча тонн – миллион. Компания, имеющая квоту в тысячу тонн трески, ничего не делая, спокойно ее продает и имеет свой миллион! Думаю, комментарии излишни. Более того, мы знаем, что себестоимость добычи трески с 10-процентной рентабельностью – 29 рублей за килограмм. Поэтому, даже продавая кило за 60 рублей, рыбодобытчик имеет двойную прибыль. И вот мы подходим к вопросу о внесении поправок в Федеральный закон о рыболовстве, в частности статей 7.1, 7.2. Когда он принимался, прибрежка целенаправленно создавалась для поставки улова на береговые предприятия субъекта федерации. А промышленное (океаническое) рыболовство предназначено и для лова, и для переработки рыбы. Возникает вопрос: а зачем вносить поправки, о которых вы просите? Может, вообще убрать такое понятие, как прибрежное рыболовство? Если мы сегодня разрешим прибрежникам заниматься заморозкой, переработкой и перегрузкой в море, то, может, стоит всю отрасль рассматривать как единое, промышленное рыболовство? Это должно быть идеологией администрации области. Поговорим, кстати, об администрации. Есть 72-я статья Конституции, гласящая, что ресурсы находятся в совместном ведении федерации и региона. Это значит, что 50% всех биоресурсов принадлежит региону. Что мешает сегодня губернатору инициировать через Конституционный суд решение о применении на деле этой статьи? А потом, победив в этой борьбе, спокойно через областную Думу ввести такое понятие, как региональная квота. Ведь все деньги в рыбацком бизнесе сконцентрированы в квоте. Мы можем лукавить сколько угодно, но есть рента. На Северном бассейне она достигает одного миллиарда долларов. А теперь посчитайте, сколько денег сейчас теряет Заполярье. Мы говорили о безработице. Ее главная причина – неправильное распределение ренты. Она должна работать в интересах региона. Если мы это оставим без изменения, то береговая переработка умрет. Вслед за ней уйдет и рыба. Никто не будет везти в Мурманск улов, если тут не будет ни причалов, способных принять траулеры, ни фабрик, способных переработать их груз. У нас есть хороший пример в виде Архангельского тралфлота. Квоту по мойве они вообще не осваивают. Квота сегодня – это денежная масса! Задача областной администрации сегодня – аккумулировать механизм распределения квоты в своих руках. Если это произойдет, то только тогда будет реально говорить о возвращении рыбы, береговой переработки, создании судоверфей и рабочих мест, о возвращении звания рыбацкого региона!

«КП»: - У вас просто готовая партийная программа. Кто-то хочет возразить?

Махотин: - Много спорного. Например, заявление о себестоимости килограмма трески. Да только топливная составляющая в ней потянет на 30 рублей. А если вы делаете качественный ремонт своих судов, модернизируете их, а не оставляете гнить, то себестоимость будет еще выше! Если вы не обманываете своих рыбаков, платите им хорошую зарплату, вовремя выдаете отпускные, зарегистрированы во всех медсоцстрахах, платите все налоги, то себестоимость будет расти и расти! И она никак не может быть ниже 60-70 рублей за килограмм. Поэтому о 30 рублях за кг может говорить только тот (и примеры в Мурманской области есть), у кого суда гниют и ржавеют, а рыбаки получают зарплату черным налом, в конвертах.

Зуб: - Да какие конверты? Это реальные цифры. Надо увеличивать добычу, а не жить за счет ренты, перепродавая квоту.

Махотин: - Мы никому свою квоту не продаем, выбираем полностью! Суда в аренду не сдаем, даже слова «рента» не знаем!

Бачурихина: - Михаил Изяславович, вы сейчас огульно обвинили всех рыбодобытчиков Кольского полуострова в том, что они мошенники. Приводите факты! Вот такие, как вы, и доводят до центра недостоверную информацию о ценах на рыбу в Заполярье. Если есть обвинения, доказываете их с документами в руках. А пока это клевета.

Михаил Зуб: - Да чего за примерами перепродажи квоты далеко ходить? Компания «Северная морская мануфактура» работает по квоте компании «Норд-Вест».

Михаил Зуб

Скоморохов: - Я уважаю мнение Михаила Зуба. Но надо понимать, что если администрация области будет выходить с такой законодательной инициативой, то оно должно быть консолидированным с учетом мнения рыбацкого сообщества и других приморских регионов. Если мы просто в Москву отправим письма с нашими хотелками, результат будет нулевой! Рыба – это все-таки федеральный биоресурс.

Увеличим квоту на прибрежку – спасем отрасль?

Махотин: - Чтобы рыбный порт Мурманск ожил, нужно вернуть сюда рыбу. Как мы это видим? Кроме прибрежников, все 100% улова трески и пикши сюда никто не возит. Суда, работающие по промышленной квоте, 90% увозят на запад и только 10 – в Россию.

Заболотский: - Поспорю. Та же «Северная рыбацкая мануфактура» много лет придерживается этой политики – всю рыбу в родной порт.

Махотин: - Это исключение из правил. В основном, гонят на Запад. Решение вопроса возрождения отрасли лежит на поверхности – увеличить квоту для прибрежников! Возьмем за точку отсчета 2008 год. Промышленная квота за это время выросла на 211%, а прибрежная – всего на 30! Увеличение прибрежной квоты хотя бы пропорционально промышленной уже бы в разы увеличило поставку рыбы в Мурманскую область, вернуло бы к жизни береговые поселки. Это же миллиардные поставки. В 2011 году, согласно справке от областного комитета по ветеринарии, в Мурманск поставлено 26 тысяч тонн охлажденной рыбы. В 2012-м, по нашим подсчетам, 33 тысячи. Если перевести это в деньги, то около трех миллиардов рублей только по охлажденке пришли в экономику региона. В 2012 году совершено порядка тысячи судозаходов в порт. Кстати, количество судов в прибрежной рыбодобыче потихонечку растет: в 2011 году было 22 судна типа МРТК, в 2012-м – 27 (а всего на порт Мурманск работает 43 судна-свежьевика). А каждый судозаход дает деньги – примерно 850 тысяч рублей для предприятий-смежников. На них закупаются топливо, товары, продукты, промвооружение. И судозаход дает работу докерам, переработчикам и прочим. Почему Мурманск при СССР считался рыбной столицей? Потому, что были десятки тысяч судозаходов. Получается, увеличение прибрежной квоты – простой путь к росту экономики региона. А мы это увеличение каждый год со скандалом выбиваем.

Скоморохов: - Напомню, до 1994 года такого понятия, как прибрежная квота, вообще не существовало. Тогда впервые выделили 1000 тонн. На сегодняшний день увеличение в 26 раз! И выделение прибрежной квоты идет на паритетных началах с Норвегией. Напомню, у наших соседей прибрежная квота примерно такая же – 21 тысяча тонн. Я не уверен, что простое увеличение прибрежной квоты даст нужный результат. Другое дело, что надо искать способ возвращения рыбы, добытой по промышленной квоте, на российский берег для переработки. Амнистия и контроль Виктор Рожнов Фото: КОПЫРИН Анатолий«КП»: - При обсуждении вопроса «как вернуть океанистов в родной порт» сразу всплывает другая проблема, на которую постоянно жалуются рыбопромышленники. Это отсутствие налоговой амнистии для незаходных судов, купленных нашими рыбаками за границей или прошедших там капремонт. Заболотский: - Абсолютно так. Если говорить о решении проблемы, которую предлагают прибрежники, то это просто перетягивание каната по квоте. Нужно говорить именно о развороте сырьевых и денежных потоков в Мурманск, Териберку, Ура-Губу. По оценке Союза рыбопромышленников Севера, из-за проблемы незаходных судов мы ежегодно теряем до 5 миллиардов рублей. Именно столько тратят рыбопромышленники в иностранных портах. То есть за последние 15 лет экономика региона потеряла около 60 миллиардов рублей. Надо привлекать океанистов обратно. Другой вопрос – где необходимая им береговая инфраструктура? Океанический флот шагнул за рубеж, оброс связями и деловыми партнерами, именно там создана необходимая инфраструктура за эти 15 лет. «КП»: - В том числе и за счет этих денег… Заболотский: - В первую очередь за счет этих денег! Не стоит забывать, что Киркенес, Ботсфьорд, другие норвежские поселки выросли на руках наших рыбаков. Поэтому, чтобы развернуть эти потоки, нужен не один год. Не секрет, что и по линии контролирующих органов не все устраивает наших рыбаков. В той же Норвегии с этим попроще. Да, сейчас есть президентская установка, чтобы на оформление судов и их груза уходило не более трех часов. Но параллельно существуют внутренние нормативные документы контролирующих органов, которые не исполнять они тоже не могут. Светлана Обмолоткова, заместитель руководителя Управления федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору по Мурманской области: - Мы никогда трехчасовую норму не превышаем. Полтора часа максимум тратим. Виктор Рожнов, заместитель руководителя Баренцево-Беломорского территориального управления Росрыболовства: - Не путайте проверку и оформление. Оформление может занять и 15 минут, а потом на проверочные мероприятия у контролирующих органов уходят часы. Обмолоткова: - Есть свои тонкости по поводу оформления. Мы, ветеринарный контроль, должны закончить свою проверку оформлением ветеринарного документа. Я совершенно точно знаю, что многим компаниям сразу этот документ на борту не нужен. Что-то еще решают, уточняют судьбу улова и т. п. И в итоге приходят за этим документом намного позже. Хотя мы готовы его выдавать сразу по окончании контроля.Светлана Обмолоткова Фото: КОПЫРИН Анатолий Обмолоткова: - Если брать ветеринарный контроль, то, конечно, речь идет о 184 постановлении правительства и 6 пункте. То есть мы осматриваем суда, которые приходят из норвежской экономзоны и из-за пределов внутренних вод России. Если российское судно ловит рыбу в нашей же зоне, ветеринарный контроль его вообще не досматривает. Кстати, сейчас есть очень хороший проект ФГУП «Росграница» о размещении всех контрольных органов в одном здании – в районе Траловой, 12а. Будет единый пункт пропуска. Так что препон для рыбаков станет еще меньше. Евенко: - А эта проверка касается всех судов или только прибрежных? Махотин: - Получается, что прибрежники выгодны для нашей экономики. Норвежская инфраструктура нам не нужна, довольствуемся российской, ветеринарный и таможенный контроль не страшен, так как ловим в наших водах. Увеличьте прибрежникам квоту, и все! Кстати, президент Путин недавно дал указание правительству о создании новых высокотехнологичных рабочих мест. Привозя всю рыбу на российский берег, прибрежники способствуют созданию таких мест. Посмотрите на Териберку, где предприниматель Тузов открыл новую рыбоперерабатывающую фабрику.20% улова выбрасывают за борт Зуб: - Мы говорим о необходимости открывать новые рабочие места, а сами закрыли рыбомукомольный завод в Мурманске, который работал на отходах добычи и переработки. А ведь рыбная мука востребована в том же сельском хозяйстве. Сейчас отходы просто выбрасываются за борт. Почему областные власти не могут повлиять на рыбодобытчиков в этом вопросе? Рожнов: - Потому что рыба – это федеральный биоресурс. А власти региона не могут вмешиваться в деятельность хозяйствующих субъектов. Поэтому договариваться о том, что делать с отходами, должны вы – добытчики и переработчики! Заболотский: - Маленькая ремарка по поводу мукомолки. Сегодня в Заполярье рыбные отходы востребованы. Есть компания «Мурманск Опама», которая скупает все эти головы, хвосты и хребты, сушит их и отправляет в Африку. Скоморохов: Океанические компании перерабатывают ее по-разному: кто-то обезглавливает, кто-то выкидывает внутренности, кто-то собирает печень, кто-то выбрасывает практически все, производя филе. При советской власти на судах были мукомольные установки, и все сырье перерабатывалось. Сегодня 20% водных биоресурсов просто выбрасывается в море. Я думаю, это необходимо учитывать при новом распределении промышленных квот в 2018 году. Если государство выдает право вылова федерального биоресурса, значит, будьте добры наладить безотходное производство. Как в той же Норвегии, где выброс рыбы и отходов переработки рыбы в море запрещен. Я знаю, что многие рыбопромышленники со мной не согласятся. Предлагаю рыбопромышленному комитету проработать этот вопрос и подготовить предложения. «КП»: - А на практике как это реализовать? Обязать океанистов вернуть мукомольные установки на борт? Скоморохов: - Почему бы и нет? Если это технически невозможно, то обязать привозить на берег для переработки. Филе, конечно, возить выгоднее. Но на этом государство теряет налоги и рабочие места на берегу. Сейчас происходит так: отдали квоты, и делайте что хотите! Государство имеет право выдвигать свои условия. ***«КП»: - Наша сегодняшняя беседа показала, что и цены на рыбу в Заполярье не завышены, и в рассказах о препонах контрольных органов в порту Мурманск много преувеличений. Значит, свет в конце тоннеля виден!Треска - главная валюта рыбодобывающих компаний Заполярья Фото: pinro.ru Заболотский: - Добавлю, что в рыбохозяйственном комплексе самая высокая средняя заработная плата по Мурманской области в промышленности – около 60 тысяч рублей! И рыбная отрасль сейчас привлекательна для инвесторов. Рыба – возобновляемый ресурс, и будет всегда. ХОРОШАЯ НОВОСТЬ Таможня дает добро! На «круглом столе» в присутствовал и Альберт Дужак, начальник отдела таможенных процедур и таможенного контроля Мурманской таможни. Именно это ведомство наряду с пограничниками и ветеринарами часто обвиняют в усложнении жизни рыбакам. Альберт Дужак с этим категорически не согласен. Альберт Дужак Фото: КОПЫРИН Анатолий- Особых проблем с прохождением таможенного контроля у рыбаков и сейчас нет. Мы уже 5 лет, начиная с марта 2008 года, работаем по упрощенному режиму согласно постановлению правительства №184. Там четко прописано, что на суда, вернувшиеся с промысла в российской исключительной экономической зоне, таможня не ходит. Мы никак не влияем на их скорость прохождения контроля в порту. Если говорить о влиянии таможенных платежей на себестоимость рыбы, то пошлин нет, налога на добавленную стоимость нет. Еще отдельное постановление вышло, освобождающее от сбора за совершение таможенных операций, хотя они копеечные были. Если судно приходит из-за пределов нашей экономзоны, то на его оформление мы тратим не более полутора часов. Конечно, иногда возникает необходимость в досмотровой операции, и мы требуем произвести полную выгрузку улова. Но только одно судно из 130 подвергается такой процедуре. Это менее 1%. Поэтому кивать на излишний контроль с нашей стороны не стоит, - уверен Альберт Михайлович. - Теперь поговорим о ближайшем будущем. Был 378-й приказ, который требовал декларировать перемещение груза, все-таки таможенная и государственная границы есть. Платить ничего не надо было, но время тратилось. Но и это уходит в прошлое. Федеральная таможенная служба еще в январе подготовила эпохальный приказ №40, вступающий в силу 6 июля. Его суть такова: вся рыба, выловленная судами под российским флагом, неважно где – в исключительной ли экономической зоне, в Мировом ли океане, не нуждается в таможенном оформлении по приходу. Конечно, если есть подтверждение, что его выловило наше судно. Для этого капитану достаточно подать стандартное уведомление по прибытию согласно статье 159 Таможенного кодекса. Нам достаточно этого документа и заявки, поступающей через капитана порта. Из этих бумаг нам будет видно, что рыба российская, и мы ее пропустим даже без визита на борт. Никакого дальнейшего декларирования этого груза не потребуется. На днях мы встречаемся с рыбаками в Союзе рыбопромышленников на Егорова, 6 и доведем до них все нюансы. Так что с 6 июля вообще операции по декларированию выловленной под российским флагом рыбы совершаться не будут!

Скоморохов: - Напомню, до 1994 года такого понятия, как прибрежная квота, вообще не существовало. Тогда впервые выделили 1000 тонн. На сегодняшний день увеличение в 26 раз! И выделение прибрежной квоты идет на паритетных началах с Норвегией. Напомню, у наших соседей прибрежная квота примерно такая же – 21 тысяча тонн. Я не уверен, что простое увеличение прибрежной квоты даст нужный результат. Другое дело, что надо искать способ возвращения рыбы, добытой по промышленной квоте, на российский берег для переработки.

Амнистия и контроль

Виктор Рожнов

«КП»: - При обсуждении вопроса «как вернуть океанистов в родной порт» сразу всплывает другая проблема, на которую постоянно жалуются рыбопромышленники. Это отсутствие налоговой амнистии для незаходных судов, купленных нашими рыбаками за границей или прошедших там капремонт.

Заболотский: - Абсолютно так. Если говорить о решении проблемы, которую предлагают прибрежники, то это просто перетягивание каната по квоте. Нужно говорить именно о развороте сырьевых и денежных потоков в Мурманск, Териберку, Ура-Губу. По оценке Союза рыбопромышленников Севера, из-за проблемы незаходных судов мы ежегодно теряем до 5 миллиардов рублей. Именно столько тратят рыбопромышленники в иностранных портах. То есть за последние 15 лет экономика региона потеряла около 60 миллиардов рублей. Надо привлекать океанистов обратно. Другой вопрос – где необходимая им береговая инфраструктура? Океанический флот шагнул за рубеж, оброс связями и деловыми партнерами, именно там создана необходимая инфраструктура за эти 15 лет.

«КП»: - В том числе и за счет этих денег…

Заболотский: - В первую очередь за счет этих денег! Не стоит забывать, что Киркенес, Ботсфьорд, другие норвежские поселки выросли на руках наших рыбаков. Поэтому, чтобы развернуть эти потоки, нужен не один год. Не секрет, что и по линии контролирующих органов не все устраивает наших рыбаков. В той же Норвегии с этим попроще. Да, сейчас есть президентская установка, чтобы на оформление судов и их груза уходило не более трех часов. Но параллельно существуют внутренние нормативные документы контролирующих органов, которые не исполнять они тоже не могут.

Светлана Обмолоткова, заместитель руководителя Управления федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору по Мурманской области: - Мы никогда трехчасовую норму не превышаем. Полтора часа максимум тратим.

Виктор Рожнов, заместитель руководителя Баренцево-Беломорского территориального управления Росрыболовства: - Не путайте проверку и оформление. Оформление может занять и 15 минут, а потом на проверочные мероприятия у контролирующих органов уходят часы.

Обмолоткова: - Есть свои тонкости по поводу оформления. Мы, ветеринарный контроль, должны закончить свою проверку оформлением ветеринарного документа. Я совершенно точно знаю, что многим компаниям сразу этот документ на борту не нужен. Что-то еще решают, уточняют судьбу улова и т. п. И в итоге приходят за этим документом намного позже. Хотя мы готовы его выдавать сразу по окончании контроля.

Светлана Обмолоткова

Обмолоткова: - Если брать ветеринарный контроль, то, конечно, речь идет о 184 постановлении правительства и 6 пункте. То есть мы осматриваем суда, которые приходят из норвежской экономзоны и из-за пределов внутренних вод России. Если российское судно ловит рыбу в нашей же зоне, ветеринарный контроль его вообще не досматривает. Кстати, сейчас есть очень хороший проект ФГУП «Росграница» о размещении всех контрольных органов в одном здании – в районе Траловой, 12а. Будет единый пункт пропуска. Так что препон для рыбаков станет еще меньше.

Евенко: - А эта проверка касается всех судов или только прибрежных?

Махотин: - Получается, что прибрежники выгодны для нашей экономики. Норвежская инфраструктура нам не нужна, довольствуемся российской, ветеринарный и таможенный контроль не страшен, так как ловим в наших водах. Увеличьте прибрежникам квоту, и все! Кстати, президент Путин недавно дал указание правительству о создании новых высокотехнологичных рабочих мест. Привозя всю рыбу на российский берег, прибрежники способствуют созданию таких мест. Посмотрите на Териберку, где предприниматель Тузов открыл новую рыбоперерабатывающую фабрику.

20% улова выбрасывают за борт

Зуб: - Мы говорим о необходимости открывать новые рабочие места, а сами закрыли рыбомукомольный завод в Мурманске, который работал на отходах добычи и переработки. А ведь рыбная мука востребована в том же сельском хозяйстве. Сейчас отходы просто выбрасываются за борт. Почему областные власти не могут повлиять на рыбодобытчиков в этом вопросе?

Рожнов: - Потому что рыба – это федеральный биоресурс. А власти региона не могут вмешиваться в деятельность хозяйствующих субъектов. Поэтому договариваться о том, что делать с отходами, должны вы – добытчики и переработчики!

Заболотский: - Маленькая ремарка по поводу мукомолки. Сегодня в Заполярье рыбные отходы востребованы. Есть компания «Мурманск Опама», которая скупает все эти головы, хвосты и хребты, сушит их и отправляет в Африку.

Скоморохов: Океанические компании перерабатывают ее по-разному: кто-то обезглавливает, кто-то выкидывает внутренности, кто-то собирает печень, кто-то выбрасывает практически все, производя филе. При советской власти на судах были мукомольные установки, и все сырье перерабатывалось. Сегодня 20% водных биоресурсов просто выбрасывается в море. Я думаю, это необходимо учитывать при новом распределении промышленных квот в 2018 году. Если государство выдает право вылова федерального биоресурса, значит, будьте добры наладить безотходное производство. Как в той же Норвегии, где выброс рыбы и отходов переработки рыбы в море запрещен. Я знаю, что многие рыбопромышленники со мной не согласятся. Предлагаю рыбопромышленному комитету проработать этот вопрос и подготовить предложения.

«КП»: - А на практике как это реализовать? Обязать океанистов вернуть мукомольные установки на борт?

Скоморохов: - Почему бы и нет? Если это технически невозможно, то обязать привозить на берег для переработки. Филе, конечно, возить выгоднее. Но на этом государство теряет налоги и рабочие места на берегу. Сейчас происходит так: отдали квоты, и делайте что хотите! Государство имеет право выдвигать свои условия.

***

«КП»: - Наша сегодняшняя беседа показала, что и цены на рыбу в Заполярье не завышены, и в рассказах о препонах контрольных органов в порту Мурманск много преувеличений. Значит, свет в конце тоннеля виден!

Треска - главная валюта рыбодобывающих компаний Заполярья

Заболотский: - Добавлю, что в рыбохозяйственном комплексе самая высокая средняя заработная плата по Мурманской области в промышленности – около 60 тысяч рублей! И рыбная отрасль сейчас привлекательна для инвесторов. Рыба – возобновляемый ресурс, и будет всегда.

ХОРОШАЯ НОВОСТЬ Таможня дает добро! На «круглом столе» в присутствовал и Альберт Дужак, начальник отдела таможенных процедур и таможенного контроля Мурманской таможни. Именно это ведомство наряду с пограничниками и ветеринарами часто обвиняют в усложнении жизни рыбакам. Альберт Дужак с этим категорически не согласен. Альберт Дужак Фото: КОПЫРИН Анатолий- Особых проблем с прохождением таможенного контроля у рыбаков и сейчас нет. Мы уже 5 лет, начиная с марта 2008 года, работаем по упрощенному режиму согласно постановлению правительства №184. Там четко прописано, что на суда, вернувшиеся с промысла в российской исключительной экономической зоне, таможня не ходит. Мы никак не влияем на их скорость прохождения контроля в порту. Если говорить о влиянии таможенных платежей на себестоимость рыбы, то пошлин нет, налога на добавленную стоимость нет. Еще отдельное постановление вышло, освобождающее от сбора за совершение таможенных операций, хотя они копеечные были. Если судно приходит из-за пределов нашей экономзоны, то на его оформление мы тратим не более полутора часов. Конечно, иногда возникает необходимость в досмотровой операции, и мы требуем произвести полную выгрузку улова. Но только одно судно из 130 подвергается такой процедуре. Это менее 1%. Поэтому кивать на излишний контроль с нашей стороны не стоит, - уверен Альберт Михайлович. - Теперь поговорим о ближайшем будущем. Был 378-й приказ, который требовал декларировать перемещение груза, все-таки таможенная и государственная границы есть. Платить ничего не надо было, но время тратилось. Но и это уходит в прошлое. Федеральная таможенная служба еще в январе подготовила эпохальный приказ №40, вступающий в силу 6 июля. Его суть такова: вся рыба, выловленная судами под российским флагом, неважно где – в исключительной ли экономической зоне, в Мировом ли океане, не нуждается в таможенном оформлении по приходу. Конечно, если есть подтверждение, что его выловило наше судно. Для этого капитану достаточно подать стандартное уведомление по прибытию согласно статье 159 Таможенного кодекса. Нам достаточно этого документа и заявки, поступающей через капитана порта. Из этих бумаг нам будет видно, что рыба российская, и мы ее пропустим даже без визита на борт. Никакого дальнейшего декларирования этого груза не потребуется. На днях мы встречаемся с рыбаками в Союзе рыбопромышленников на Егорова, 6 и доведем до них все нюансы. Так что с 6 июля вообще операции по декларированию выловленной под российским флагом рыбы совершаться не будут!

ХОРОШАЯ НОВОСТЬ

Таможня дает добро!

На «круглом столе» в присутствовал и Альберт Дужак, начальник отдела таможенных процедур и таможенного контроля Мурманской таможни. Именно это ведомство наряду с пограничниками и ветеринарами часто обвиняют в усложнении жизни рыбакам. Альберт Дужак с этим категорически не согласен.

Альберт Дужак

- Особых проблем с прохождением таможенного контроля у рыбаков и сейчас нет. Мы уже 5 лет, начиная с марта 2008 года, работаем по упрощенному режиму согласно постановлению правительства №184. Там четко прописано, что на суда, вернувшиеся с промысла в российской исключительной экономической зоне, таможня не ходит. Мы никак не влияем на их скорость прохождения контроля в порту. Если говорить о влиянии таможенных платежей на себестоимость рыбы, то пошлин нет, налога на добавленную стоимость нет. Еще отдельное постановление вышло, освобождающее от сбора за совершение таможенных операций, хотя они копеечные были. Если судно приходит из-за пределов нашей экономзоны, то на его оформление мы тратим не более полутора часов. Конечно, иногда возникает необходимость в досмотровой операции, и мы требуем произвести полную выгрузку улова. Но только одно судно из 130 подвергается такой процедуре. Это менее 1%. Поэтому кивать на излишний контроль с нашей стороны не стоит, - уверен Альберт Михайлович. - Теперь поговорим о ближайшем будущем. Был 378-й приказ, который требовал декларировать перемещение груза, все-таки таможенная и государственная границы есть. Платить ничего не надо было, но время тратилось. Но и это уходит в прошлое. Федеральная таможенная служба еще в январе подготовила эпохальный приказ №40, вступающий в силу 6 июля. Его суть такова: вся рыба, выловленная судами под российским флагом, неважно где – в исключительной ли экономической зоне, в Мировом ли океане, не нуждается в таможенном оформлении по приходу. Конечно, если есть подтверждение, что его выловило наше судно. Для этого капитану достаточно подать стандартное уведомление по прибытию согласно статье 159 Таможенного кодекса. Нам достаточно этого документа и заявки, поступающей через капитана порта. Из этих бумаг нам будет видно, что рыба российская, и мы ее пропустим даже без визита на борт. Никакого дальнейшего декларирования этого груза не потребуется. На днях мы встречаемся с рыбаками в Союзе рыбопромышленников на Егорова, 6 и доведем до них все нюансы. Так что с 6 июля вообще операции по декларированию выловленной под российским флагом рыбы совершаться не будут!